НА НЕВИДИМОМ ФРОНТЕ -- БЕЗ ПЕРЕМЕН

Генеральный директор Государственного научного центра вирусологии и биотехнологии "Вектор" академик Лев Сандахчиев устал от нападок прессы.

-- Поверьте, пожалуйста, что мы не насылаем порчу на окрестные огороды, -- предваряет он мою попытку задать вопрос. -- Не продаем своих научных сотрудников в Ирак. Никогда не отправляли образцы особо опасного вируса Марбург в Свердловск и не виноваты в произошедших там известных трагических событиях. Этническим биооружием, способным отличить русского человека от чеченца, не занимались и сильно сомневаемся, что такое вообще возможно. Если вы не против, поговорим о более скучных вещах.

Остается только согласно кивнуть в ответ.

В чистом поле на солидном расстоянии от поселка Кольцово, где мы беседуем, высятся циклопические строения "Вектора", опутанные переплетением серебристых труб--воздуховодов. Академик Сандахчиев положил жизнь на строительство и развитие этого небезопасного, фантастически затратного научного монстра , и естественно предположить, что в любых обстоятельствах он будет стойко защищать свое детище.

-- Наша работа в настоящее время фактически приостановлена. -- рассказывает Сандахчиев -- Мне толкуют, что расходы на содержание энергоемких систем биологической защиты "Вектора" непосильны для государства. Ладно, говорю, давайте заморозим вирусологические исследования, законсервируем корпуса для работы с особо опасными инфекциями и будем надеяться, что американцы в случае чего защитят Россию от эпидемий. У них превосходная система мониторинга возбудителей болезней, супероснащенные научные центры, санитарная служба, передовая медицина. Только при чем тут мы с вами, а так же прочие слаборазвитые государства? Кроме того, даже сверхусилия специалистов не спасают благополучную Америку от нашествия быстро изменяющихся болезнетворных микроорганизмов. Знаете ли вы, что и в США свирепствует лекарственноустойчивый туберкулез, который, по некоторым домыслам, был чуть ли не специально выведен в российских исправительных учреждениях с целью сокращения их контингента? Все это чушь, конечно -- палочка Коха не делит людей на правых и виноватых. Инфекционные болезни -- не экзотические, а самые тривиальные, в прошедшем году унесли жизни 15 миллионов человек из разных стран. Их можно было бы спасти, затратив, в среднем, всего по 6 долларов на каждого больного. Но для этого требуются согласованные усилия мирового сообщества -- карантины, вакцины, средства терапии и, что немаловажно, научные исследования, позволяющие вовремя обнаружить мутации вирусов и бактерий и придумать новое "противоядие". Без организаций, подобных "Вектору" здесь не обойтись. Сейчас Всемирная организация здравоохранения создает Глобальный альянс по борьбе с инфекционными заболеваниями. Будет организовано 10--12 региональных центров по всему свету. Один из них мы предлагаем разместить на нашей базе, в Новосибирске. Параллельно прорабатывается идея создания в Кольцово Международного научного центра, который бы стал заниматься вирусологическими исследованиями и важнейшей проблемой противодействия угрозе биологического терроризма.

-- То есть, вы всерьез рассчитываете выживать за счет ВОЗ и специальных программ Правительства США?

-- Так неверно ставить вопрос. Речь идет именно о сотрудничестве. Наш вклад в него -- это в первую очередь высококвалифицированные кадры. Они, в основном, сохранены, хотя есть и "потери" -- около 50 бывших сотрудников "Вектора" успешно работают на Западе. Кроме того, мы готовы предоставить международному коллективу высокотехнологичные сооружения для работы с особо опасными инфекциями. Они настолько удачны, что подобные конструкции и сейчас строятся по заказам ученых -- недавно вот в Швеции, а до этого во Франции.

-- А как же государственная тайна, ваши научные секреты? Иностранцы, которые приедут работать в такой центр, их тут же выведают:

-- Я считаю, что у цивилизованных стран никаких тайн друг от друга в обсуждаемой области быть не должно. Иначе мы не сможем эффективно бороться с инфекциями, которые не знают границ, и противостоять потенциальным террористам. Американцы уверены, что несколько тоталитарных режимов продолжают работы с бактериологическим оружием, несмотря на все международные договоренности. Что там у них кроется в термостатах? Возможно, что та же оспа, об искоренении которой двадцать лет назад заявила ВОЗ. Ситуация аховая: врачи уже забыли признаки этой болезни, население утратило иммунитет -- далеко ли до беды? А тем временем ВОЗ настаивает на уничтожении последних научных коллекций образцов вируса оспы. Одна из них хранится в США, а другая -- у нас в Новосибирске. Обе строго охраняются и используются для научной работы. Если этого не делать, мы окажемся беззащитными перед угрозой возвращения оспы.

-- Но ведь решение ВОЗ уже принято и подлежит исполнению:

-- Вы неверно информированы. ВОЗ только дает рекомендации государствам -- своим членам. Пока правительство России согласилось уничтожить коллекцию, но не прямо сейчас, а через два года. Тем временем мы должны продолжить изучение вируса. Что касается ученых, то и "Вектор", и американцы хотели бы сохранить свои коллекции. Не специалисту трудно объяснить, что многолетнее отсутствие случаев болезни еще не означает полное искоренение вируса. Даже если это так, он может возникнуть вновь путем мутации своих прародителей. В 1996 году в Заире людей поразил вирус оспы обезьян, проявивший невиданную прежде агрессивность. Да и классическая оспа наверняка где--то "спит" до поры, например, в старых захоронениях в вечной мерзлоте. Пока нам не удалось найти подтверждение этому предположению, но мы продолжим работы в Якутии. Хотелось бы успеть до того, как неведомая весенняя река подмоет какое--нибудь забытое кладбище на берегу, скрывающее останки жертв страшной болезни: Между прочим, нынче мы отправляемся в Якутию с английскими коллегами, с целью отыскать следы вируса знаменитой "испанки", поразившей человечество в 1918 году и унесшей 20 миллионов жизней. Нет никаких гарантий, что эта разновидность гриппа не вернется, и очень желательно заранее найти вирус и успеть создать средства защиты от него.

-- Как, кстати, обстоят дела с этими самыми "средствами защиты"? Ведь "Вектор", насколько я слышала, успешно развивает биотехнологические производства?

-- Да, мы создали несколько дочерних предприятий и частных фирм, которые производят большую номенклатуру диагностикумов, вакцин и разнообразных лекарств. Но об экономических успехах рапортовать пока рано. Несмотря на усиленные разговоры о необходимости развития импортозамещяющих фармпроизводств, никаких условий для этого не создано. Я не считаю, что следует закрывать рынок для иностранных производителей, это не пойдет на пользу качеству отечественных товаров. Но нельзя же доходить до абсурда, когда Минобороны и МВД без всяких объяснений закупают вакцину против гепатита А не у нас, а у иностранцев! Существуют же на свете цивилизованные рыночные механизмы госзаказа. Называется тендер. Докажи, что твой товар качественнее и дешевле, чем у конкурента и получай заказ на казенные поставки. Мы, например, могли бы производить почти всю обязательную номенклатуру лекарств, централизованно закупаемых для населения Сибири. Но реально продаем свои препараты в европейской части страны и в ближнем зарубежье. Очень сложно пробить то, что невыгодно чиновничеству. Из--за этих темных игр так и тянется до сих пор позорная история с генноинженерным инсулином, производство которого якобы никак невозможно наладить в России.

-- А что, по-вашему, мешает навести здесь порядок?

-- Нужна лишь политическая воля руководства страны по искоренению коррупции и соблюдению истинно рыночных конкурентных законов, о которых я упоминал. Но это должна быть умная воля. У нас же при слове "порядок" все почему-то начинают судорожно оглядываться в поисках врагов и шпионов. Это никак не способствует международному сотрудничеству и притоку иностранных инвестиций. Ну чего у нас можно нашпионить? Если смотреть правде в глаза, в области биотехнологий мы отстали не меньше, чем, например, в информатике. В разных НИИ есть отдельные интересные перспективные разработки, но их авторы бродят по кругам ада: есть идея -- нет возможности довести ее до результата, есть результат -- нет денег на доклинические и клинические испытания, есть даже испытанный препарат -- невозможно найти производителя. Так и будет продолжаться, пока не появится у науки заинтересованный и состоятельный заказчик. На Западе в этой роли чаще всего выступают крупные фармакологические компании с огромным оборотом. Своих таких у нас пока нет, а иностранцев отпугивает российский дикий рынок и политическая невнятица. Да и не очень--то они доверяют нашим полученным "на коленке" результатам. Но другого пути, кроме встраивания в международное разделение интеллектуального труда, я для российской науки не вижу. Не возвращаться же, право, к хорошо подзабытому лозунгу "Впервые за Уралом"...

Беседовала Ирина САМАХОВА,
специально для "НВС".