ОН БЫЛ ВЕЛИКИМ ОПТИМИСТОМ

Из выступления бывшего секретаря ГК КПСС А.ФИЛАТОВА

Сегодня мы вспоминаем великого ученого, организатора науки и великого гражданина нашей страны Михаила Алексеевича Лаврентьева. Он осуществил то, что дало огромный толчок не только развитию науки, но и всей Сибири, особенно Новосибирску и области. Хочу рассказать о некоторых наших встречах, но, прежде всего, вернусь к тому, что рассказывал здесь в зале его сын о генетике. Тогда разговор Н.Хрущева с М.Лаврентьевым фактически не закончился. Через несколько дней приехал инструктор ЦК Дикарев (в принципе -- великолепный человек, многие его помнят) с задачей выяснить: остался ли "дубининский дух" в Институте цитологии и генетики. И вот мы с ним в течение двух недель на Советской, 20 досконально изучали этот вопрос. Оказалось, что там не только сохранился этот дух, но и директор Д.Беляев все оставил так, как было при Дубинине. Как же быть? Этот вопрос мы обсуждали все вместе: Горячев -- секретарь ОК КПСС, М.Лаврентьев, инструктор ЦК и я... Решили составить письмо в ЦК с предложением сохранить институт как перспективное направление науки. Т.е. Михаил Алексеевич стремился всеми силами сохранить науку.

Через два года, в 1962 г. -- тогда здесь появилась первая вычислительная машина ЭВМ-220 -- мы встретились с Лаврентьевым по этому поводу. Вместе с ним и А.Аганбегяном мы подготовили постановление, которое многим тогда еще было не совсем понятно, потому что только-только начинал решаться вопрос о применении вычислительной техники. Оно было вполне конкретно: создавать школу программистов и готовить материально-техническую базу -- и сыграло свою роль в дальнейшем.

Михаил Алексеевич вообще был великим пропагандистом науки -- об этом сегодня мало кто говорит. Тогда в Новосибирске был создан народный университет изучения достижений науки и техники с пятью факультетами, на годовых курсах, на которых училась интеллигенция. Мы обратились к М.Лаврентьеву... Так он не только сам преподавал, но и привлек к этому А.Трофимука, Г.Марчука. Позже в этом участвовали В.Коптюг и многие известные ученые Академгородка. И поэтому наука приобретала такое огромное влияние и значение. Когда мы отчитывались в ЦК в 1977 г., то указали там, что это подняло образовательный уровень технической интеллигенции нашего города.

Михаил Алексеевич был великим оптимистом. Он верил в науку, верил в Россию, верил в народ. И поэтому, я думаю, его видение современной науки, его школа по воспитанию научных кадров, и, наконец, его личное участие в создании материального фундамента для науки будут и дальше -- в третьем тысячелетии -- основой для развития науки в нашей стране.