СТАРТОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ "СТРАТЕГИИ"

Пресс-конференция председателя Сибирского отделения РАН, академика Николая ДОБРЕЦОВА во время работы Общего собрания СО РАН.

Журналисты сразу же назвали ее "экспресс-конференцией", ибо представители средств массовой информации "взяли в кольцо" академика в первом же перерыве. Время было ограничено. Стремительно задавались вопросы, и следовали столь же стремительные ответы.

Разговор в основном строился вокруг стратегии развития Сибири, проблем, которые предстоит решить в ближайшее время. Здесь большие надежды связывают с советом по науке и технологиям, созданном при Президенте.

Как заметил Н.Добрецов,

— Совет по науке и технологиям при Президенте начал работать, участвовал в подготовке заседания Правительства РФ, на котором рассматривался вопрос "О проекте стратегии экономического развития Сибири". У науки появился прямой выход для общения с Президентом. И самое главное — впервые за последние 12 лет провозглашен переход России на инновационный путь развития.

— Николай Леонтьевич, вы говорили, что часть очень ценных исследований не вошла в приоритетные направления. За счет чего будут финансироваться они?

— Вот здесь постоянная путаница. Приоритеты названы технологические. И одновременно названа приоритетом вся фундаментальная наука, все, что относится к фундаментальной науке. Поэтому прослеживаются как бы два аспекта. О приоритетах технологических. Они определяются всеми теми проектами национального звучания, которые будут выработаны, утверждены и поддержаны. Так будут сформулированы фактические приоритеты. А по фундаментальной науке — сами ученые должны решить, что существенно, что важно. Скажем, физические эксперименты, такие, например, как проводит ИЯФ, баснословно дороги. Их можно проводить только на основе международной кооперации.

— Николай Леонтьевич, нельзя ли конкретизировать, что из базовых установок "Стратегии развития Сибири" прошло, а что осталось "на после"?

— Утверждена в целом "Стратегия" и тот подход, который был заложен. Даны поручения до 20 мая доработать как раз те части, которые, с нашей точки зрения, были ослаблены в ходе компромиссного обсуждения с Минэкономразвития. А именно — механизмы реализации стратегии, дифференцированность тарифной политики в отношении естественных монополий, таможенная политика. Минэкономразвития дано конкретное поручение ежегодно докладывать о ходе реализации стратегии. Теперь невозможно отмолчаться или сделать вид, что все идет само собой. Нужны конкретные действия. В скрытом виде прозвучало также признание того факта, что в федеральной программе появятся отдельные блоки сибирских, а также новых федеральных программ, которые будут реализовывать эту стратегию.

Я на многих форумах говорил, что очень странно утверждать программы, не имея стратегии. Логичнее разработать и утвердить стратегию, конечную точку, куда мы должны придти. Как можно решать задачу движения по какой-то дороге, если не знаешь, куда ты приедешь.

— Можно ли сказать, что некоторые положения, которые вошли в "Стратегию", и приняты правительством, сегодня уже работают?

— Могу сказать, что в ходе всей этой работы мы и сами пересмотрели реалистичность тех или иных положений, поближе познакомились с планами правительства. Одновременно поняли, какие объективные трудности реализации существуют. Например, один из коренных вопросов — рента. И отчисления от ренты, от использования минеральных ресурсов. Существующий закон одинаков для всех. Отчисления от добычи минеральных ресурсов — 16,5 процента от их стоимости, эта цифра никого не удовлетворяет. И, во-вторых, отсюда только 20 процентов — регионам, 80 — федеральному центру.

Было разъяснение, что это вынужденная мера, на три года. Во-первых, чтобы посмотреть, как работает этот закон, а, во-вторых, это явно несправедливое соотношение — 20-80, нужно на ближайшее время для выплаты внешних долгов. Необходимо эти средства аккумулировать. И, в-третьих, что признал и Минфин, и разработчики, в течение трех лет следует подготовить необходимые поправки к законам.

Что особенно существенно — найден общий язык. Минфин сейчас ускоренно готовит проект закона о дополнительных доходах. В несколько иной пропорции будет представлено соотношение центр-регионы, в результате поступят дополнительные средства на реализацию стратегии.

— Хотелось бы услышать несколько слов по поводу реорганизации институтов. Вот вы привели пример, что в одном небольшом по численности институте такое количество лабораторий, что каждый второй — начальник...

— Я немного утрировал ситуацию. Но только для того, чтобы показать — предстоит работа в этом направлении. Надо построить оптимальную структуру. Конечно, многие институты в Новосибирске сильнее периферийных. И что же, в условиях дефицита давайте закроем все периферийные подразделения? Оставим с десяток самых сильных институтов, будем вкладывать туда все. Нереально! У нас начнут сильно страдать и наука, и образование. Каждый из институтов Сибирского отделения — его частица, проводник его идей. Должен заметить, что наш даже слабый институт нередко сильнее иного института в России. Но каждый наш институт по совокупности будет еще раз оценен. Мы все время работаем в этом направлении, по программе адаптации и реформирования, ставим институты, которые находятся как бы в критической ситуации, под особый контроль. И будем добиваться изменения положения не лихорадочно, но усиленными темпами.

— Вы верите, что перераспределить свободные площади между институтами все-таки возможно?

— Конечно, возможно! И прежде всего те, которые отдаются сегодня в аренду коммерческим организациям. Просто у одного института отнять и отдать другому — это, конечно, практически невозможно. Фактически надо добавлять, а не отнимать. Следует достроить недостроенное. У нас 55 незавершенных объектов. Надо найти партнеров, достроить, и именно там развивать ту самую инвестиционно-инновационную деятельность, которой нам так не хватает.

— Николай Леонтьевич, десять лет назад по Сибири был принят примерный документ. Сейчас существует что-то определенное. Есть ли конкретные финансовые инструменты, чтобы назвать документ стратегией? И учтена ли климатическая рента?

— Уточняю, это именно стратегия, а не программа. То есть, определены механизмы и основные направления движения. Это лоция, если хотите. А дальше уже появится программа. В какой форме? Блоки из существующих федеральных программ, одна-две дополнительные или несколько более мелких программ — это все вопросы проработки. Можно было сделать наоборот. Так, как Дальний Восток или юг России. Создать программу под некие расплывчатые аморфные цели, это мы уже проходили. Та самая программа, которая была утверждена в 95-м году, умерла, не успев родиться. Под нее предполагалось выделить около 30 млрд руб., цифра совершенно нереальная. Программа не могла быть осуществлена и по тем механизмам, которые в нее заложили.

В ней не были задействованы огромные ресурсы. Вот вам один пример. Меня, кстати, поддержал в этом вопросе губернатор Кемеровской области А.Тулеев. Речь о том, что компании регистрируются не по месту основной деятельности. Налогооблагаемая база Кузбасса, по оценке самой налоговой службы — 23 млрд. Реальных налогов собирается 11-12 млрд, то есть половина. Остальная половина уходит. С моей точки зрения — больше уходит в центр, частично — в офшорные зоны. Как сказал А.Тулеев, обидно, что в офшорные зоны, нужно их оттуда вытащить и вернуть в регионы. И если хотя бы половину этой половины вернуть на нужды региона, вот и будет нужный резерв.

Когда депутаты говорят — там, там не хватает денег, меня всегда удивляет сама постановка вопроса. Ведь надо не делить то, чего мало, а стремиться увеличить сами источники, налогооблагаемую базу, и за счет этого повышения решать проблемы.

— Вы ничего не сказали про климатическую ренту.

— Я не совсем понимаю такие определения. Коли речь о суровом климате — это одно из существенных осложнений. Недавно академик А.Конторович на заседании по программе "Сибирь" приводил достаточно прямую корреляцию. Чем более суровый климат, тем больше энергопотребление. С 90-го года мы в десять раз увеличили удельное энергопотребление. И, естественно, одна из задач — снижение удельного энергопотребления на единицу продукции. Но только этим проблему не снять. Надо наращивать и общее энергопотребление. С учетом применения высоких технологий в самой энергетике.

К чему в конечном счете сведется все влияние климата? Наша продукция с учетом этого удорожания станет конкурентоспособна только: а) если энергопроизводство будет основано на новейших технологиях, то есть будет компенсировать удорожание, и б) мы должны производить наименее энергоемкую продукцию.

Здесь опять парадокс. У нас много энергии, и мы должны ее использовать. Поэтому локальное решение — это локальные тарифы на электроэнергию, на тепло, которые должны быть ниже, чем в целом по России. А вторая задача — наукоемкое производство. Самое безэнергоемкое — это софт, программный продукт. Здесь никакой энергии, кроме отопления комнаты, в которой сидит программист, не нужно.

Итак, в росте национального дохода, повышении уровня жизни важнейший резерв — наукоемкие технологии, именно софт, и повышение уровня самого энергопроизводства, от добычи нефти — до ТЭЦ. Это три важнейших компонента. Любой из них по одиночке не работает. Софт теоретически может работать и сам, но если уровень жизни будет низкий, то и софтовики и программисты будут все равно уезжать. Либо в Москву, либо за границу. От этого никуда не уйти.

Подготовила Л.Юдина, "НВС".