КРАТКОВРЕМЕННАЯ ПАУЗА
ИЛИ КОНЕЦ РЕМИССИИ?

Многое говорит за то, что в России начался спад в экономике. Об этом говорит "замедление" в декабре 2000 года и январе 2001 года в двух отраслях, наиболее точно отражающих динамику экономического развития, — железнодорожном транспорте (на 6%) и электроэнергетике. Споры вызывают глубина и продолжительность спада. Большинство экономистов полагают, что спад будет носить кратковременный и неглубокий характер. Я не согласен с этим мнением.

Г.Ханин
доктор экономических наук

Эйфория временного успеха

Часто анализ перспектив нашего экономического развития исходит из неявного предположения, что Россия — страна с нормальной рыночной экономикой, периодически испытывающая колебания. Вот и нынешний спад анализируют по рецептам, изложенным в западных учебниках по рыночной экономике. В рассуждениях некоторых экономистов, кроме того, практически игнорируются долгосрочные тенденции развития российской экономики. Горизонт их анализа искусственно сужен до нескольких лет. На них оказало большое влияние относительно успешное преодоление российской экономикой кризиса 1998 года, что вызвало опасную, на мой взгляд, эйфорию от действительно имевших место после этого кризиса экономических успехов, без тщательного анализа их причин.

Убежден, что оценить глубину и продолжительность нынешнего спада невозможно, если не проанализировать тенденции российской экономики за последние 50 лет. Общеизвестно, что развитие экономики зависит от капитала, труда, земли и предпринимательских способностей. Как обстояло у нас дело с этим в последние десятилетия?

Напомню (для молодых экономистов), что я в 70-80-е годы пересчитал динамику макроэкономических показателей советской экономики за 1928-1987 годы. Мои расчеты многократно анализировались и советскими (российскими), и западными экономистами. Однако подавляющая часть из них анализировала наименее интересную часть полученных результатов, связанную с динамикой производства. Здесь разница между моими расчетами и расчетами западных экономистов была невелика. И только два экономиста (В.Кудров и А.Белоусов) обратили внимание на самую важную часть моих расчетов — динамику основных производственных фондов. Именно эти расчеты, проделанные методом непрерывной инвентаризации с использованием исчисленных мною индексов цен на инвестиционные товары и восстановительной стоимости основных производственных фондов в 1955 году, радикально отличались от западных оценок. Но они были близки к расчетам ЦСУ СССР. Мои расчеты динамики основных производственных фондов показали драматическое замедление их роста, начиная с 60-х годов. Вот их динамика по пятилеткам (к началу периода):

Как видим, начав этот период с достаточно высоких темпов роста основных производственных фондов, советская экономика постепенно пришла к полной остановке роста производственного потенциала уже во второй половине 80-х годов. Жертвой мифа об избытке основных производственных фондов оказалось не только советское руководство, но и большинство советских экономистов, завороженных большой абсолютной величиной в ряде отраслей, но не учитывающих низкое техническое состояние и изношенность значительной их части. Отсюда очень популярные в конце 80-х годов призывы к сокращению производственных капиталовложений. И они действительно сократились в 90-е годы. Причем на гораздо большую величину, чем предполагалось, примерно в 4 раза по сравнению с 1990 годом. Но официальная статистика снова не сумела оценить влияние этого колоссального сокращения на динамику основных производственных фондов, показывая лишь незначительное их падение к концу периода. Более надежная оценка величины производственного потенциала дается в расчетах Госкомстата об использовании производственных мощностей, которые позволяют исчислить и их динамику по промышленности. Согласно этим расчетам, в промышленности производственные мощности сократились за этот период примерно на четверть. На эти расчеты и ориентируется подавляющее большинство наших экономистов, делая из них выводы о наличии значительных резервов производственных мощностей в ряде отраслей экономики. При этом не подвергаются анализу качество этих оценок, их достоверность, которая неизбежно должна была снизиться в постсоветский период, ибо эти данные теперь никто не контролирует и они мало волнуют подавляющее большинство руководителей, не говоря уже о том, что у них нет методики обоснованного исчисления с учетом морального и физического износа оборудования. Мои оценки, которые не претендуют на абсолютную точность, тем же методом непрерывной инвентаризации для всей производственной сферы, показывают их сокращение примерно на 30%, а активной части, непосредственно определяющей производственный потенциал, в два раза. Если эти расчеты хотя бы примерно правильны, то в настоящее время уже отсутствуют реальные резервы улучшения использования производственного потенциала, либо они совершенно незначительны. Дальнейшее сокращение производственного потенциала, а оно неизбежно при нынешнем уровне производственных капитальных вложений, приведет к падению объемов производства конкурентоспособной продукции, авариям и техногенным катастрофам. Этот процесс уже начался. Для примера: за один только прошлый год число аварий на железнодорожном транспорте выросло в два(!) раза. Кстати, не лучше, чем с производственными фондами, обстоят дела со многими видами непроизводственных фондов. Так, в жилищно-коммунальном хозяйстве аварийность за последние пять лет выросла уже в 5 раз. Нет нужды доказывать, что паралич жилищно-коммунального хозяйства, к которому мы идем, означает и паралич всей несельскохозяйственной экономики.

Крайне неудовлетворительно обстоят дела с качеством трудовых ресурсов. Его ухудшение стремительно происходило уже в 70-80-е годы, в период халявного социализма, когда квалификация кадров ценилась очень низко. Тогда в погоне за количеством все звенья образования снижали требования к уровню знаний, а в науке происходила девальвация всех видов ученых званий и степеней. В 90-е годы, за немногими исключениями, продолжал стремительно ухудшаться уровень подготовки в средней специальной и высшей школе, уже только в силу их скудного финансирования. Система профессиональной подготовки рабочих вообще была почти ликвидирована. Оценки качества трудовых ресурсов менее точны, чем, скажем, по динамике производственных фондов. Но по публикуемым у нас западным оценкам, доля квалифицированных рабочих в середине 90-х годов составляла от 5% по одним, до 18% по другим оценкам, в то время как в промышленности западных стран эта доля превышает 60%. Какую же качественную продукцию можно производить при такой квалификации рабочих? По инженерно-техническим работникам положение вряд ли лучше. Драматизм ситуации с качеством трудовых ресурсов придает огромное ухудшение здоровью населения вообще и молодежи в частности. Впервые за многие десятилетия значительно ухудшаются все физические характеристики состояния здоровья молодежи. При таком здоровье им, как то ни грустно говорить, предстоит работать больше на больницу, чем на себя и общество. К тому же более половины детей, по оценкам педиатров, имеют умственное развитие ниже нормы. Добавлю к сказанному огромную утечку лучших умов из России в 90-е годы, чтобы картина с качеством трудовых ресурсов стала более полной. Но наиболее опасны даже не эти характеристики, а поразительная потеря нравственных норм, обнаружившаяся именно в 90-е годы в том, когда одна часть общества с упоением растаскивала богатства страны по-крупному, а другая часть тоже растаскивала их по-мелкому, либо равнодушно и бессильно наблюдала за этим процессом, угрожающим самому существованию страны, в которой жить им и их детям и внукам.

Пора развеять миф о нашем богатстве

Неважно обстоят дела и с природными ресурсами, которые многим казались еще недавно бездонными. Миф о необыкновенном богатстве поддерживался долгое время огульными количественными оценками запасов, не учитывающими экономическую целесообразность освоения этих запасов. Даже в газовой промышленности, где наши запасы особенно велики, не за горами период, когда не окажется экономически эффективных для добычи новых запасов. И уже по одной этой причине рост добычи газа прекратится в ближайшие годы. Опытные геологи говорят о такой же и даже большей опасности в отношении многих других отраслей добывающей промышленности. Почвы России стремительно теряют свое плодородие под влиянием резкого сокращения поступления органических и особенно минеральных удобрений. Прежнего запаса хватит ненадолго.

Предпринимательское сообщество России в последние 15 лет пережило "управленческий Чернобыль" в результате введения выборности директоров во второй половине 80-х годов и появления во главе предприятий множества "наперсточников" — итог дикой приватизации 90-х годов. Кризис 1998 года сыграл благотворную роль очищения многих предприятий от наиболее негодных менеджеров и собственников. В России появляется все больше успешных предпринимателей. Весь вопрос — какова их доля в общем количестве. И здесь я согласен с Анатолием Чубайсом, что их сейчас не более 10-15%. Можно было бы надеяться на то, что "процесс пошел", и через какие-нибудь 20-30 лет их станет большинство, если бы у России были эти 20-30 лет в запасе.

Злую шутку с нашими прогнозистами, помимо их неспособности в полной мере оценить долгосрочные тенденции в экономике России, сыграла неверная оценка ими причин экономического подъема 1998-2001 годов. Я уже не говорю о том, что его размеры ими преувеличены (мои оценки показывают его меньшие размеры). Они не сумели оценить, за немногими исключениями, какую роль в этом подъеме сыграли внешние благоприятные факторы и какую — реальное повышение эффективности экономики. Среди немногих исключений отмечу Андрея Илларионова, который эту долю попытался определить для 1999-2000 годов, однако воспользовался при этом валютным курсом рубля, а не паритетом покупательной способности (ППС). В результате переоценил роль внешних факторов и пришел к ошибочному выводу, что никакого повышения эффективности в эти годы не произошло. Если же оценить выгоду России от роста мировых цен в этот период по ППС, то окажется, что они объясняют примерно 60-70% происшедшего роста. Небывалые за многие десятилетия климатические условия 2001 года также объясняют, по мнению специалистов, которым я доверяю, те же 60-70% произошедшего в этом году роста производства зерна.

То обстоятельство, что Госкомстат как-то (не очень ясно, как именно) учитывает рост мировых цен в своих расчетах динамики ВВП, не меняет сделанного вывода о роли внешних факторов: они влияют через растущие доходы сначала экспортных отраслей и затем мультипликативно — через растущие доходы поставщиков им ресурсов по всей цепочке производственных, инвестиционных и потребительских связей.

Если я прав в своем диагнозе, то речь сейчас идет уже не о кратковременной паузе в экономическом развитии, а о самом существовании России как независимого государства в ближайшие 10-15 лет. Кажется, нынешний руководящий слой в России не понимает это так же, как и его предшественники в СССР не предвидели наступления экономического кризиса в конце 80-х годов (я производил такие подсчеты еще в начале 80-х годов). Судьба тех уже известна.

Перераспределять придется
при всех условиях

Примечание: конкретная величина месячных доходов установлена мною экспертно по 1-й и 6-й группам. По остальным она определена как среднеарифметическая интервальных значений. Мною исчислены также на основе данных, содержащихся в источнике данных, абсолютная численность населения в отдельных доходных группах, годовые доходы на душу населения в этих группах и общая величина доходов по каждой доходной группе и всего населения России.

Полученная величина первичных доходов населения чрезвычайно близка к величине ВВП России в этом году, исчисленном по паритету покупательной способности населения (по этому же паритету, очевидно, производился и перевод денежных доходов населения из рублей в доллары). Поскольку в ВВП содержится довольно значительная часть налогов с предприятий, это говорит о некоторой завышенности доходов в отдельных группах либо о неточном определении распределения населения по доходным группам. Но и этим обстоятельством, учитывая примерный характер моих подсчетов, можно пренебречь.

Получив реальное распределение доходов населения России, я произвел подсчет последствий значительного их перераспределения в пользу бедных слоев, капитальных вложений и общегосударственных нужд. Первоначально произвел подсчет последствий сокращения доходов 6-й доходной группы в 10 раз, пятой — в пять раз, четвертой — в 3 раза, третьей — на 30% и увеличения доходов первой группы в 2 раза и второй группы на 50%. В результате личные доходы населения сократились с 550,3 млрд дол. до 250 млрд дол., т. е. более чем в 2 раза. Я счел этот вариант социально и экономически опасным, так как он мог повлечь отток ценных специалистов за границу и резкое обострение внутренних социальных противоречий ввиду сопротивления состоятельных слоев населения такому резкому сокращению их доходов, которое, возможно, и оправданно. Поэтому остановился на втором варианте, предусматривающем меньшее сокращение доходов состоятельных слоев населения. Еще одним аргументом в пользу второго варианта явилась крайняя проблематичность осуществления первого варианта с материально-технической точки зрения. Столь радикальное изменение народнохозяйственных пропорций в короткие сроки неосуществимо.

Второй вариант предусматривал сокращение доходов 6-й группы в 5 раз, пятой — в 2 раза, четвертой — на 30% и увеличение доходов первой группы на 100% и второй — на 50%. Доходы третьей группы остаются без изменения.

Примечание: разница в сумме доходов в таблице 1 и 2 является результатом округления в таблице 2.

В результате осуществления предлагаемого изменения распределения доходов достигается два результата: резко сокращается общая величина доходов населения, с 549,5 млрд дол. в настоящее время до 369,0 млрд дол., или на 189,5 млрд дол., также резко меняется структура доходов населения по доходным группам. В результате коренным образом меняется общий характер распределения доходов: доля последних трех групп в общих доходах сокращается с 71,8% до 44,8%. Соответственно увеличивается доля в общих доходах населения первых трех доходных групп с 28,2% до 55,2%. Происходит, таким образом, существенное уменьшение разрыва между доходами малосостоятельных и высокосостоятельных слоев населения. Кстати, повышение в 2002 году оплаты труда в бюджетной сфере по своим размерам близко к предложенному варианту, но оно не сопровождается перераспределением доходов населения, и уже по одному этому идет с таким трудом.

На возможные возражения о том, что снова хотят "отнять и разделить", отвечу, что полученные ранее богатыми слоями населения огромные доходы в основном, по моему мнению и, думаю, мнению подавляющего числа граждан, и, подозреваю (в душе), самих богатых, получены благодаря фантастическому разграблению государственной собственности в 90-е годы и вопиющему беспорядку в государстве, а отнюдь не умелой хозяйственной деятельности. Эти доходы уже материализованы в активах разного вида, обеспечивающих прекрасную жизнь их владельцам на многие годы без существенных новых денежных поступлений.

Добровольно или?..

Как будет осуществлено такое сокращение доходов богатых слоев населения — это следующий вопрос. Остановлюсь на нем очень коротко. Оно может быть осуществлено путем добровольного решения этих слоев в целях избежания народного бунта. И это было бы самым умным поступком со стороны богатых, который был бы оценен по достоинству населением России.

Может быть, наиболее надежным окажется установление государством временно прямого соотношения между оплатой руководящего персонала частных предприятий и средней оплатой труда рядовых работников. В чрезвычайных обстоятельствах, когда под угрозой находится судьба страны, такое вмешательство государства в частно-хозяйственные отношения вполне оправданно.

Сложнее перераспределить нелегальные доходы. Здесь, по-видимому, наиболее эффективным инструментом изъятия могут явиться налоги на имущество, оцененное по реальной его стоимости, и акцизы на предметы роскоши. Очевидно, что для использования полученных таким образом средств для капиталовложений придется прибегнуть к расходам государственного бюджета, которые могут поступать, скажем, в государственные банки развития и через них в качестве кредита хозяйствующим субъектам.

Как скажется предлагаемое изменение распределения доходов на макроэкономических пропорциях? Для того, чтобы это показать, построю очень простую таблицу, отображающую нынешнее и будущее, после введения этого перераспределения, первичное распределение валового национального продукта в России. Результаты представлены в таблице 3.

Расчет носит очень грубый характер и призван иллюстрировать результаты намеченного процесса, а не дать точные оценки.

ВВП принят на уровне 2001 года. Налоги и отчисления также отражают нынешний их уровень по доходам расширенного производства, включающего отчисления в пенсионный фонд. Прибыль после отчисления налогов определена, исходя из размеров сокращения основных фондов в размере 3% от восстановительной стоимости основных фондов. Она определена, исходя из учета этого соотношения в развитых капиталистических странах и учета особенностей России в формировании этого соотношения. В США в конце 80-х годов это соотношение было равным 2,1:1. В России это соотношение в настоящее время должно быть значительно больше. Во-первых, вследствие суровости климата и размещения значительной части промышленности в восточных районах страны. В регионах с суровым климатом затраты капитальных вложений на единицу продукции часто в 2-3 раза больше. Во-вторых, у нас производственные фонды, да и непроизводственные, используются значительно хуже. С другой стороны, у нас намного меньше доля жилья и других фондов, занятых в сфере услуг. Поэтому я, возможно, преуменьшая этот коэффициент, принял его для своих расчетов равным 3:1.

В результате принятого сокращения первичных доходов населения на 33% сэкономленные деньги пошли в большей части на увеличение прибыли после уплаты налогов и частично на увеличение налогов. Вместо реального убытка произошло появление прибыли после уплаты налогов. Такой объем прибыли позволит увеличивать национальное воспроизводимое богатство страны на 2,2% в год. Если одновременно будет происходить и некоторое повышение фондоотдачи и снижение материалоемкости, то можно рассчитывать на увеличение ВВП на уровне 3% в год. Как видим, планируемое на это десятилетие правительством увеличение ВВП на 4% оказывается недостижимым даже после столь резкого изменения народнохозяйственных пропорций, если ориентироваться в основном на внутренние источники инвестиций. Но и 3-процентный ежегодный рост оказывается значительным после имевшего место в 90-е годы огромного сокращения ВВП. Более высокие темпы ВВП окажутся возможны, если произойдет большой приток иностранных инвестиций. Теперь он окажется более вероятным, ибо издержки производства продукции резко сократятся после понижения личных доходов занятых. Я хотел бы обратить особенное внимание на влияние перераспределения доходов на доходность предприятий: их нынешняя убыточность во многих отраслях является не следствием изначальной неэффективности, а чрезмерных доходов руководящего персонала за счет сокращения имущества предприятий. В приведенном расчете роста воспроизводимого богатства не делалось различия между сферой производства товаров и услуг. Между тем в постсоветский период произошло резкое изменение пропорции между капитальными вложениями в эти сферы по сравнению с советским периодом. Если в советский период 3/4 капитальных вложений шло в сферу производства товаров, то в постсоветский период эта доля сократилась до половины. К тому же в сфере услуг более продолжительные сроки службы основных фондов. Предлагаемое перераспределение личных доходов населения приведет к устранению установившегося в 90-е годы известного перекоса в развитии сферы производства товаров и услуг. В наибольшей степени от предлагаемых мер пострадают рыночные услуги, которые станут намного менее рентабельными, а нередко и просто убыточными. Вложения в эту сферу резко сократятся. Здесь возможна даже прямая декапитализация на некоторое время. В то же время сфера производства товаров станет реально прибыльной, в ряде отраслей высокоприбыльной. Отечественный и иностранный капитал в связи с этим будет приливать в эту сферу, в связи с чем рост основных производственных фондов в ней окажется больше, чем рассчитанные 3% для всей экономики.

По примеру предыдущих веков

Увеличение налогов позволит увеличить расходы на образование, науку, здравоохранение и оборону страны, сразу на небольшую величину, но после перехода к устойчивому экономическому росту эта величина будет ежегодно расти. Таким образом, основная масса населения получит от намеченного перераспределения доходов тройной положительный результат: значительный рост первичных доходов, рост бесплатных услуг просвещения, здравоохранения, пенсионного обеспечения и увеличение занятости в связи с инвестиционным ростом. Состоятельные же слои населения, пожертвовав частью доходов, получат известную гарантию оставшихся доходов и накопленного богатства. Так, собственно, поступала буржуазия западных стран во второй половине ХIХ века и в ХХ веке.

Предлагаемое изменение распределения валового внутреннего продукта должно привести к очень существенным изменениям материально-вещественной структуры народного хозяйства. Во-первых, в связи с ростом в несколько раз объема капитальных вложений потребуется также в несколько раз увеличить объем продукции инвестиционного машиностроения и импорта машиностроительной продукции. Понятно, что в нынешнем состоянии российское машиностроение не способно обеспечить роста качественной продукции в несколько раз. Первоначально, следовательно, придется рассчитывать преимущественно на импорт машиностроительной продукции. Потребуется в несколько раз увеличить капиталовложения в отрасли инвестиционного машиностроения, чтобы позволить им увеличить поставки современной продукции. Сокращение объема личного потребления состоятельных слоев населения приведет к очень резкому изменению структуры производства и импорта. Резко, в несколько раз, видимо, снизится ввоз продукции, потребляемой состоятельными слоями населения (дорогие легковые автомобили, предметы культурно-бытового назначения, дорогая мебель, вина, ювелирные изделия и другие предметы роскоши). Резко сократится строительство элитного жилья. По-видимому, какой-то части населения придется продавать элитное жилье и переселяться в более скромное. В то же время часть бизнесменов для недопущения сокращения потребительских расходов может использовать свои зарубежные активы, которые составляют сотни миллиардов долларов.

В то же время в связи с ростом потребления малосостоятельных слоев населения увеличится производство и импорт более дешевых предметов потребления: продукции легкой и пищевой промышленности, дешевых товаров культурно-бытового назначения. Очень крупные изменения могут произойти в структуре услуг: резко сократится спрос на услуги по обслуживанию богатых слоев населения: платного здравоохранения и образования, иностранного туризма, богатых ресторанов и магазинов, казино, личной охраны и т. д. Возможно, как раз этот аспект окажется наиболее болезненным структурным преобразованием. Ведь в нем заняты прямо и косвенно миллионы людей. Плачевной, видимо, окажется судьба многих крупных торговых предприятий, сооруженных за счет кредитных средств и обслуживающих преимущественно состоятельных людей.

Другим важным последствием предлагаемого перераспределения доходов населения явится изменение доли Москвы в общих доходах населения. Сейчас при численности населения примерно равной 6% Москва концентрирует примерно 25% всех доходов населения России, что вряд ли соответствует ее вкладу в развитие российской экономики и объясняется преимущественно столичными возможностями. Можно предположить, что доходы населения Москвы сократятся в результате перераспределения доходов примерно в 2 раза. Для Москвы такое сокращение доходов ее жителей будет иметь очень серьезные последствия. Колоссальная посредническая инфраструктура, обеспечивающая обслуживание самых богатых слоев населения столицы, должна будет сократиться на порядок. Это будет означать массовую безработицу для значительной части москвичей, значительное сокращение доходов ее бюджета, огромные трудности с выплатой крупного долга Москвы.

Разумеется, перераспределение доходов — не единственное направление необходимых изменений, призванных переломить неблагоприятные тенденции в российской экономике. Но я остановился более подробно именно на этом аспекте, поскольку он представляет собой принципиально новый элемент хозяйственной стратегии страны и до сих пор в литературе серьезно не рассматривался. Именно этот аспект социально-экономических изменений имеет, по моему мнению, ключевое значение в эволюционной перестройке российского хозяйственного механизма, в общем-то, в рамках существующей хозяйственной модели.

Существуют и другие модели выхода России из экономического кризиса (например, возврат к командной экономике или передача большей ее части в управление иностранного капитала), но я остановился на менее болезненном варианте для общества. Если он не удастся, в силу неприятия богатыми слоями населения или слабости государства, придется, очевидно, прибегнуть к более болезненным для состоятельных слоев населения методам.

Хотелось бы верить в лучшее. Но и быть готовым к худшему. Анализируя развитие нашей экономики с 60-х годов, я вывел еще в конце 80-х годов четыре аксиомы советского общества: 1) завтра будет хуже, чем сегодня, но лучше, чем послезавтра; 2) каждый последующий начальник хуже предыдущего; 3) что бы мы ни делали, у нас ничего не получается; 4) если вы думаете, что дела в нашей экономике идут плохо, то на самом деле они идут намного хуже, чем вы об этом думаете. 90-е годы показали, что эти аксиомы верны и для посткоммунистического российского общества. Похоже, для России верно утверждение, что главный урок истории состоит в том, что из нее не извлекают никаких уроков.

Г.И.Ханин — доктор экономических наук, профессор Сибирского государственного университета путей сообщений. Автор книг "Динамика экономического развития СССР" (1991 г.), "Советский экономический рост: анализ западных оценок" (1993 г.). Соавтор (вместе с В.Селюниным) статьи "Лукавая цифра" (1987 г.). Автор многочисленных статей об экономическом росте в СССР и России, экономическом положении в России в 90-е годы, характере хозяйственного механизма в современной России, публиковавшихся в 90-е годы в журнале "ЭКО".