УГОЛЬНЫЙ КРАЙ:
РАЗМЫШЛЕНИЯ ЭКОЛОГА

Начатое в середине 1990-х годов массовое закрытие нерентабельных и особо убыточных шахт и разрезов, проводимое в рамках реструктуризации угольной промышленности, породило массу последствий — юридических, социальных, финансовых. В случае с угольными предприятиями этот ряд пополнился еще и проблемами экологическими. Как закрытая так называемым «мокрым способом» шахта влияет на окружающие ее водоносные горизонты, участки почвы на поверхности, здания и сооружения, расположенные над отработанными пластами — насущные вопросы, требующие самого скорейшего разрешения. Серьезность этих проблем заставила Министерство энергетики провести всероссийский тендер на выполнение государственного заказа «Мониторинг закрытых шахт». Его выиграли ученые Института угля и углехимии СО РАН.

Об экологической ситуации в угольной промышленности Кузбасса и не только об этом, наш корреспондент Денис Корнилов беседует с заместителем директора по научной работе Института угля и углехимии СО РАН к.т.н. Е. Счастливцевым.

— Евгений Леонидович, что, на ваш взгляд, заставило ученых одного из ведущих угольных институтов России обратить внимание на экологические проблемы?

— Институт угля и углехимии СО РАН — единственный в системе Академии наук институт, комплексно занимающийся проблемами угольной промышленности, единственное в Кузбассе академическое научное учреждение, способное решать многие важные задачи отрасли. В том числе и экологические проблемы. Причем, экологические проблемы мы рассматриваем не с узкой точки зрения предприятия — например, очистка выбросов, стоков или рекультивация нарушенных земель, а с геоэкологических позиций.

В нашем регионе располагается крупнейший угольный бассейн — Кузнецкий, что превращает локальные экологические проблемы отдельных предприятий в глобальные геоэкологические явления: серьезным воздействиям подвергаются обширные территории — более 100 тыс. гектаров, а это составляет в густонаселенных районах свыше 20% территории. И если сегодня мы не дадим ответ на вопрос — как уменьшить антропогенное воздействие на окружающую среду, то Кузбасс, на мой взгляд, будет оставаться территорией, мало приспособленной для жизни человека.

В качестве иллюстрации приведу Прокопьевско-Киселевский угольно-добывающий район, в котором в результате интенсивного освоения разрушена вся геосфера. Этот наглядный и печальный опыт не пошел нам впрок — мы, как говорится, можем наступить на грабли во второй раз.

Еще худшие экологические последствия могут наступить по прогнозам ученых Института угля и углехимии в результате нерационального освоения угольных месторождений Восточного Кузбасса. В настоящее время месторождения интенсивно разрабатываются, строятся и довольно быстро вводятся в строй новые угледобывающие предприятия. При этом уже сегодня некоторые осваиваемые районы можно отнести к кризисным зонам. Недавнее их обследование показало, что около 6 тыс. гектаров площади (примерно 10 % всей территории Восточного Кузбасса) следует считать нарушенными, они отрабатываются с несоблюдением экологических норм.

— Кузбасс по-прежнему сегодня считается зоной экологического бедствия. Какова роль угольной промышленности в формировании неблагоприятной экологической ситуации в крае?

— Оценка экологической ситуации в регионе дана целым рядом правительственных комиссий. К сожалению, мы должны констатировать, что Кузбасс можно отнести к зоне экологического кризиса.

В свое время данные экологической обстановки Кемеровской области были обобщены под научным руководством члена-корреспондента РАН Г. Грицко и представлены в виде Экологической карты Кемеровской области. При составлении Экологической карты Кемеровским научным центром СО РАН с участием ряда институтов Сибирского отделения был переработан и систематизирован довольно обширный, объемный, разбросанный по многим ведомствам и организациям материал. В Экологической карте впервые отображены нарушенные и загрязненные территории, деградировавшие леса и радиационная обстановка распределения активности цезия в поверхностном слое ненарушенных почв. То есть на период конца ХХ века была представлена объективная информация о состоянии окружающей природной среды в Кемеровской области.

Жизнь не стоит на месте — сегодня эта карта нуждается в некоторой модернизации, дополнениях, связанных с развитием промышленного потенциала и соответственно, изменением экологической обстановки в регионе.

Угольная промышленность — второй после теплоэнергетики фактор, влияющий на геоэкологическую ситуацию в области. Она особенно опасна с точки зрения эколога еще и тем, что разрушает всю геосферу.

Сегодня, на мой взгляд, как среди ученых, так и среди практиков наблюдается недооценка влияния отдельных компонентов угольной промышленности на формирование неблагоприятной экологической обстановки в области. Например, традиционно считалось, что подземные горные работы с точки зрения нарушения поверхности менее землеемки, чем открытые горные работы. Совокупность многолетних исследований ученых Института угля и углехимии СО РАН и Института водных и экологических проблем СО РАН позволяет сделать вывод о том, что подземные горные работы приводят не только к разрывным нарушениям на поверхности (провалам), к мульдообразованию, но и к обезвоживанию (т.е. созданию депрессионных воронок) обширных площадей, что оказывает негативное влияние на биоценозы. Все это позволяет сделать вывод о том, что подземные горные работы наносят не менее масштабный вред земельным ресурсам, чем открытые. Прямой вред, который сказывается снижением плодородия земель.

— Вызывает ли у экологов обеспокоенность такое явление, как образование «куполов» на закрытых шахтах?

— В науке существует традиционная точка зрения, что после затопления шахты вода начинает выдавливать газы (в том числе метан), которые скапливаются в пустотах, так называемых «куполах», что естественно порождает определенные опасения из-за возможности выхода газов на поверхность, взрывов. На самом деле проблема с точки зрения экологии гораздо масштабней. Это связано с тем, что с закрытием шахт в принципе изменяется система мониторинга.

Сегодня в Кузбассе наблюдениями за состоянием угольных предприятий занимается Центр промышленно-экологической безопасности, с которым мы успешно сотрудничаем. Но на наш взгляд этого недостаточно. Ведь шахты закрываются не только в густонаселенных районах, но и по соседству с действующими угольными предприятиями. Шахтные поля закрытых шахт зачастую перекрываются, наслаиваются с шахтными полями действующих шахт. Еще раз подчеркну — идет интенсивное освоение новых угольных месторождений Восточного Кузбасса. В этих условиях необходимо создание всесторонней и масштабной системы мониторинга за закрытыми и действующими угольными предприятиями.

Существующая система мониторинга на наш взгляд не достаточно эффективна и не позволяет делать не только долгосрочные, но и краткосрочные прогнозы, которые особенно необходимы для региональных властей и органов местного самоуправления. Ныне действующая система пока больше реагирует на факт свершившегося. Точка зрения коллектива Института угля и углехимии — усилия практиков необходимо объединить с усилиями ученых. Нас поддержали в Минэнерго. Сегодня ИУУ СО РАН поручен государственный заказ на разработку эффективной системы мониторинга, экологических последствий закрытых шахт Кузбасса, России включая, такие новые методы мониторинга, как спутниковые системы, электрофизическую разведку.

— Какие из закрытых угольных предприятий в Кузбассе сегодня являются особо проблемными?

— Во-первых, шахта «Пионерка», расположенная в городе Белово, которая подтапливает водами жилой поселок. Сходные проблемы наблюдаются в поселке шахты имени Димитрова в Новокузнецке, поселке кемеровской шахты «Ягуновская». К сожалению, этот список постоянно пополняется: подобные проблемы подтопления окружающей шахту территории сегодня наблюдаются в окрестностях шахт «Бутовская» и «Северная». Естественно, кузбасские власти прислушиваются к рекомендациям специалистов и не пускают проблему, что называется, на самотек: на закрытых шахтах сооружают водопонижающие скважины, насосные станции. Однако, это все временные меры. Сегодня необходимо всем заинтересованным сторонам понять, что закрытая шахта — закрыта на века. Необходимо искать, в первую очередь ученым, новые пути решения проблемы. Ведь если в силу обстоятельств чрезвычайного характера будут, не дай бог, отключены насосы и прекратится обслуживание водопонижающих скважин — близлежащие к закрытой шахте территории будут затоплены.

Кроме того, закрытые шахты породили еще одну опасность — проблему влияния затопленных шахт на подземные водоносные горизонты и открытые водоемы, которые являются источниками питьевой воды. В Кузбассе пока ситуация под контролем, а вот у жителей шахтерских поселков Дальнего Востока эта проблема стоит достаточно остро.

— Евгений Леонидович, что на ваш взгляд необходимо для улучшения экологической ситуации в Кузбасса?

— Для коренного изменения ситуации необходимо, на наш взгляд, обеспечить научное сопровождение мониторинга, оценки и прогноза геоэкологической ситуации в регионе, своевременное обеспечение современных методов реабилитации техногенных территорий, что невозможно без поддержки науки, со стороны регионального госуправления, неуклонное соблюдение всеми хозяйствующими субъектами принципа: нарушил — плати.

К сожалению, лицензионные соглашения в угольной промышленности выполняются по всем требованиям, кроме экологических. Сегодня жизненно необходимо, исходя из сложившейся геоэкологической ситуации в Кузбассе, введение в лицензионные соглашения новых, дополнительных требований к эксплуатантам и жесткий их контроль, вплоть до отзыва лицензии. Только это позволит избежать новых проблем в Кузбассе.

стр. 7