ЕДИНОЖДЫ СДЕЛАВ ВЫБОР...

Ровно сорок лет тому назад, в сентябре 63-го, накануне своего тридцатилетия, приехал в Академгородок, в Новосибирский институт органической химии кандидат химических наук Владимир БАРХАШ, ныне доктор наук, заведующий лабораторией, лауреат Ленинской премии. 27 сентября у Владимира Александровича юбилей. В связи с этим событием с ним беседует наш корреспондент Л.ЮДИНА.

— Легко ли вам далось это решение — оставить Москву, где вы учились, работали, защитились, где все складывалось удачно, и были довольно хорошие перспективы?

— Николай Николаевич Ворожцов, который пригласил меня в институт, видя мою нерешительность, посоветовал приехать на разведку. Что я и сделал. И вопрос сразу был решен. Мне понравилось все — будущая работа, природа и, что немаловажно, обещанная двухкомнатная квартира, которая после скудной столичной жилплощади казалась просто раем.

— Вы продолжили направление, которым занимались прежде — синтез на основе енолацетатов карбонильных соединений?

— Как говорят, песню пришлось начать сначала. При содействии Н.Н. стал создавать новую лабораторию фторароматических соединений. К 69-му году она насчитывала около 30 человек и была признана лучшей в институте.

Позднее по приглашению В. Коптюга перешел к нему в лабораторию и проработал там почти 20 лет. В те годы в научном мире разгорелась острая дискуссия по проблеме так называемых «неклассических» карбокатионов. Накал ее был весьма силен. Мы с Валентином Афанасьевичем придерживались противоположных взглядов. В конце концов победила точка зрения, сторонником которой был и я.

— Данный факт не повлиял на характер вашей дальнейшей совместной работы?

— Отнюдь! В.А. способствовал выходу в стране и за рубежом моих книг по неклассическим карбокатионам. В 77-м году я защитил докторскую диссертацию по неклассическим ионам. В ней были предложены новые модели, которые позволили установить, что неклассические карбокатионы различных типов действительно играют существенную роль как в реакциях нуклеофильного замещения у насыщенного атома углерода, так и в процессах электрофильного присоединения по двойной связи.

Предложения, сформулированные на основе полученных данных, позволяют объяснять и предсказывать химический состав продуктов реакции в ряду мостиковых полициклических соединений. А это существенно облегчает планирование синтетических работ.

В 89-м по инициативе В. Коптюга в НИОХ была создана лаборатория изучения катионоидных реакций, возглавить которую было предложено мне. Основной целью новой структуры стало исследование реакционной способности природных терпенов и их аналогов в условиях гомогенного и гетерогенного кислотного и основного катализа. Особое значение имело изучение взаимодействия терпенов с различными агентами на твердых кислотных катализаторах — глинах, цеолитах, твердых суперкислотах.

— А в чем преимущества данного метода?

— Особое значение он приобретает, если исходить из интересов экологии. Применение твердых катализаторов не дает вредных для окружающей среды компонентов. Эти катализаторы возобновляемы, то есть после использования их регенерируют и применяют снова. Будущее, безусловно, за твердыми кислотными катализаторами.

— Владимир Александрович, мы не должны обойти такой значительный факт в вашей биографии, как присуждение в составе авторского коллектива самой важной по прежним временам премии — Ленинской.

— Этим я прежде всего обязан Валентину Афанасьевичу — именно он пригласил меня в коллектив, труд которого по изучению современных проблем химии карбокатионов и был удостоен Ленинской премии.

— Эти исследования получили продолжение?

— То был фундаментальный, теоретический труд. А работы, которыми мы сейчас занимаемся в лаборатории — изучение катионоидных реакций — частный случай большой проблемы, прикладной аспект.

— Удалось сказать свое слово?

— Достигнуто понимание механизма самих реакций. То есть, расширено представление о них с теоретической точки зрения, и более понятны стали синтетические аспекты.

— Что из себя представляет руководимая вами лаборатория сегодня?

— Работоспособный коллектив, состоящий из четырнадцати человек.

— Обязательный вопрос — как обстоит дело с молодежью?

— Молодых сотрудников у нас половина, причем, как и положено, ведем их со студенческой скамьи, многое делаем для того, чтобы они остались у нас.

Именно данное обстоятельство — наличие молодежи, в первую очередь и обеспечивает жизнеспособность лаборатории. Чтобы подтвердить данный тезис, приведу некоторые из успехов коллектива за 2001-2002 годы: премия МАИК за цикл работ; первая премия в Лаврентьевском конкурсе; первые места трех наших сотрудников в молодежном конкурсе, посвященном 45-летию СО РАН, победа в конкурсе Обладминистрации. Есть у нас грант Президента для молодых ученых, грант содействия отечественной науке.

— Понятно, что ко всем успехам коллектива завлаб имеет самое прямое отношение. А что бы вы еще записали в свой актив?

— Создание двух лабораторий, подготовка 26 кандидатов и двух докторов наук, выпуск около 300 печатных работ.

— Как я поняла, одним из своих главных учителей вы считаете Валентина Афанасьевича Коптюга?

— И очень благодарен ему. Я старался перенять у него много важных черт. Валентин Афанасьевич в научной работе всегда ставил ясные цели и стремился к их реализации. Не отвлекался на побочные направления. Никогда не делал вид, что разбирается в вопросе, если не понимал сути проблемы (то есть, как говорится, «не надувал щеки»). Работать с ним было чрезвычайно интересно.

— Знаю, что у вас есть еще одно любимое дело — туристические походы. Вас называют настоящим профессионалом в этой области.

— В течение 20 лет подряд я руководил достаточно сложными походами — водными, горными, лыжными, пешими. Каждый по 30-35 дней. Мы побывали во многих уголках нашей Родины: на Камчатке, Курилах, Тянь-Шане, Европейском Севере, в том числе на Полярном Урале, в Якутии, Туве, на Таймыре. Например, дважды поднимались на Ключевскую сопку, вулкан Кропоцкий, активные вулканы Пл. Толбачик и Безымянный. Сколько было незабываемых байдарочных походов! И других, не столь длительных, но неизменно увлекательных.

Ведь туристические походы — это не только спорт, но и общение с интересными людьми (не могу не отметить в связи с этим Дмитрия Георгиевича Кнорре, Юрия Николаевича Молина, с которыми мы прошли не одну сотню километров!), уникальной природой.

— Можно сделать вывод, что судьба к вам благосклонна.

— Согласен. Хотя были не только розы, но и тернии. Например, к защите докторской я подступал три раза (случались разные обстоятельства, в силу которых приходилось менять направление). Но главное, я всегда занимался любимым делом, которое выбрал еще на школьной скамье (в школьные годы не раз побеждал в химических олимпиадах). У меня есть надежные друзья, я счастлив в семейной жизни.

— Сын не последовал вашему примеру?

— Знаете, однажды в походе Дмитрий Георгиевич Кнорре посоветовал ему лучше заняться биологией, сказав, что будущее именно за ней. Сын воспринял его совет.

— В завершение разговора позвольте поздравить вас с юбилеем! Кстати, с двойным, если принять во внимание и время вашего прибытия в Академгородок.

стр. 8