О ПЕРЕДАЧЕ НГУ
В СОСТАВ СИБИРСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ:
1963 ГОД — КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ…

В научном сообществе в последние годы активно обсуждается вопрос о более тесной интеграции Сибирского отделения РАН и Новосибирского государственного университета, о возможности вхождения НГУ в состав СО РАН. Ученые, которые стояли у истоков организации сибирской академической науки в конце 1950-х годов, конечно, хорошо знают, что эта проблема не нова и имеет свою историю.

Н. Куперштох, кандидат исторических наук,
Институт истории ОИИФФ СО РАН

Уникальность Новосибирского научного центра, организованного в 1957 г., состояла в том, что в новосибирском Академгородке одновременно создавались научно-исследовательские институты и вуз нового типа. Базовый принцип подготовки специалистов в Новосибирском университете, который остается таковым и сегодня, состоит в том, что основная теоретическая подготовка студентов проводится в течение первых лет обучения в стенах вуза, а затем студенты проходят специализацию в соседних академических институтах. Участие ученых Новосибирского научного центра в преподавательском процессе, а также узкая специализация студентов в лабораториях академических НИИ — реальный механизм интеграции науки и образования.

Со временем НГУ стал основой системы подготовки кадров не только для науки, но и для многих предприятий, управленческих структур и бизнеса в регионе. Вуз нового типа создавался в Новосибирске с учетом передового опыта деятельности Московского физико-технического института (МФТИ), где обучение с первых курсов велось с участием научных сотрудников Академии наук и на базе лабораторий академических институтов. Учитывался также опыт ведущих университетов страны — Московского и Ленинградского.

Уже в первые годы НГУ заявил о себе как о вузе, способном обеспечить высокий уровень подготовки специалистов. Прошедшие десятилетия показали эффективность интеграционной системы подготовки кадров. Относительно небольшой по численности студентов университет сформировал около 40 % кадров СО РАН, обеспечивает высокопрофессиональными специалистами институты СО РАМН и СО РАСХН, вузы и предприятия различных сфер производственного комплекса Сибири.

Особый статус университета — фактически он сразу создавался как составная часть научного центра — требовал особых условий по обеспечению его деятельности. Основную часть преподавательских кадров университета составляли не штатные работники, как в других вузах, а совместители — ученые академических институтов. Их доля доходила до 60 %. В начале 1960-х годов такой университет был единственным в стране.

Создать условия для нормального обеспечения преподавательского процесса квалифицированными кадрами из НИИ оказалось непросто. В 1959 г. вышло постановление Совета Министров СССР «Об ограничении совместительства по службе». Академия наук СССР также приняла специальное распоряжение, согласно которому совместительство предполагалось сначала резко ограничить, а к концу 1960 г. полностью от него отказаться. Никаких исключений для научных учреждений Сибирского отделения не предусматривалось.

Нельзя сказать, что эти директивы имели однозначно негативные последствия. Они, например, помогли окончательно определиться с выбором места работы и жительства многим сотрудникам Сибирского отделения, зачисленным в организационный период в Москве и Ленинграде на должности в новых институтах, но не спешившим переезжать в Сибирь.

А вот для только что открывшегося университета, еще не успевшего сформировать преподавательский состав, запрет привлекать к преподавательской деятельности сотрудников академических НИИ вылился в серьезную организационную проблему.

Руководители Сибирского отделения и НГУ приложили много усилий по разрешению возникшего противоречия. По ходатайству ректора И. Н. Векуа московские инстанции в виде исключения позволили Новосибирскому университету довести учебный процесс до конца 1959/60 учебного года на прежних условиях. После этого предполагалось, что учебный процесс в НГУ будет осуществляться силами штатных преподавателей.

Руководитель Сибирского отделения АН академик М. А. Лаврентьев так прокомментировал ситуацию: «В крупных научных центрах в вузах существует две категории людей: штатные работники — не ученые и совместители — ученые из НИИ. Между этими группами — острый антагонизм, который привел к тому, что основные работники добились запрещения совместительства. При организации СО АН был поставлен вопрос, чтобы подготовка кадров в НГУ и в Отделении была единой, и чтобы преподавание велось научными работниками. Но этого не получилось. Сейчас надо освобождаться от штатных преподавателей, с тем, чтобы преподавательскую работу вели ученые из НИИ. Преподавание без ученых немыслимо. А рекомендуют, наоборот, университету освободиться от совместителей».

В августе 1960 г. руководители Сибирского отделения обратились в Академию наук за разрешением на совместительство ученых Отделения в НГУ на 1960/61 учебный год. В обосновании просьбы говорилось, что совместительство необходимо «ввиду острой нуждаемости НГУ в профессиональных преподавательских кадрах и в связи с тем, что большая часть учебного процесса студентов будет проходить на экспериментальной базе институтов Сибирского отделения, что повлечет за собой привлечение к педагогической работе ученых Отделения». И. Н. Векуа посылал встречные просьбы в Министерство высшего и специального образования РСФСР. Для решения проблемы были привлечены партийные руководители Новосибирской области. Секретарь Новосибирского обкома Е. К. Лигачев писал убедительные письма в ЦК КПСС.

В итоге исключение, предоставленное НГУ на один год, удалось закрепить на последующие годы. Однако каждый год надо было испрашивать новое разрешение на совместительство. Управление кадров Сибирского отделения ежегодно составляло огромные списки научных работников, которые совмещали научную работу с педагогической, и высылало их в столичные инстанции. Такое положение не устраивало М. А. Лаврентьева. Он с самого начала организации Сибирского отделения АН и Новосибирского университета говорил и писал о новой системе подготовки кадров, а в данном случае базовые принципы этой системы ставились под сомнение.

Конечно, дело заключалось не только в вопросе совместительства. Формальная подчиненность университета Министерству высшего и среднего специального образования РСФСР «отчуждала» НГУ от академического комплекса и все время заставляла вносить в научно-образовательную политику Сибирского отделения поправки, проистекающие от необходимости учитывать требования Министерства.

Разговоры о необходимости слияния СО АН и НГУ велись в научном сообществе Академгородка чуть ли не с первых дней основания университета. С трудом пробив решение об организации при университете физико-математической школы, которая тоже представляла нестандартный проект, М. А. Лаврентьев пришел к выводу о необходимости организационных перемен в создаваемом научно-образовательном комплексе.

В 1963 г. он обратился в ЦК КПСС и Совет Министров СССР с предложением передать Новосибирский государственный университет и организованную при нем физико-математическую школу в систему Сибирского отделения АН СССР.

В Архиве РАН сохранился документ — докладная записка М. А. Лаврентьева с обоснованием этого проекта, сокращенный вариант которого уже опубликован в книге «Век Лаврентьева». Сейчас мы приводим текст документа полностью, чтобы читатель мог убедиться, что аргументы М. А. Лаврентьева остаются актуальными и сегодня.

«В Президиум ЦК КПСС
и Совет Министров СССР

Внедрение достижений науки в промышленность и сельское хозяйство, а также подъем ряда предприятий по новой технике задерживается, прежде всего, в силу недостатка научных кадров высшей квалификации. По той же причине большинство вузов нашей страны выпускает малоквалифицированных инженеров и педагогов — в большинстве вузов даже ведущие кафедры не обеспечены докторами наук — наука и новая техника ушла из вузов.

Особенно тяжелое положение с научными кадрами высшей квалификации сложилось в Сибири и на Дальнем Востоке, где многие вузы не имеют профессоров. Исключение составляет Новосибирский научный центр АН.

В научном центре мы имеем около 100 докторов, около 1000 кандидатов наук. В Центре есть университет и физико-математическая школа. Ряд проведенных мероприятий (олимпиада, летняя школа, командировки ученых по всей Сибири для отбора молодежи на местах и др.) позволили сильно поднять уровень студентов университета, и нам сейчас ясно, что сочетая учебу и работу в наших институтах, мы сможем уже в течение ближайших лет оказать существенную помощь новыми кадрами вузам, НИИ, промышленности и сельскому хозяйству.

Специфика работы научного центра дает возможность еще улучшить и ускорить подготовку кадров высшей квалификации при условии, если ученым центра предоставить больше прав в организации всего процесса обучения и освободить от тормозящих положений обычных университетов.

Учитывая изложенное, Президиум Сибирского отделения АН СССР просит рассмотреть вопрос о передаче (в виде опыта) Новосибирского государственного университета и Новосибирской физико-математической школы в систему Сибирского отделения АН СССР.

Организационные мероприятия, связанные с передачей НГУ в Сибирское отделение АН СССР изложены в прилагаемом проекте постановления Совета Министров СССР.

Председатель Сибирского отделения
Академии наук СССР
академик М. А. Лаврентьев»

К сожалению, проект постановления в архивной папке отсутствует. Это свидетельствует о том, что в Министерстве высшего и среднего специального образования РСФСР к инициативе М. А. Лаврентьева отнеслись более чем сдержанно. С передачей Новосибирского университета в организационное подчинение Сибирскому отделению мог быть создан опасный, с точки зрения чиновников, прецедент: другие вузы тоже могли потребовать изменить их ведомственную принадлежность. К тому же, при всей своей нестандартности университет в Новосибирске уже дал основание Минвузу гордиться системой подготовки кадров.

Высокий уровень подготовки выпускников нового университета был обусловлен в первую очередь участием в преподавании основных дисциплин учеными новосибирских институтов. В 1965/66 учебном году к работе в университете на условиях совместительства и почасовой оплаты было привлечено 486 научных сотрудников ННЦ, в числе которых было 80 докторов (включая членов АН СССР) и 177 кандидатов наук. В общей численности преподавательского состава научные сотрудники ННЦ составляли 62 %, но их доля была существенно выше среди высококвалифицированных групп преподавателей, составляя более 90 % среди докторов наук.

Воспользовавшись обсуждением вопроса о состоянии высшего образования в стране на правительственном уровне в 1965 г., М. А. Лаврентьев вновь потребовал, чтобы НГУ был передан в полное организационное подчинение Сибирскому отделению. Разговоры с московскими коллегами и обещания поддержки со стороны высокопоставленных чиновников породили в Михаиле Алексеевиче уверенность, что эта проблема вот-вот решится.

После возвращения из Москвы в июне 1965 г. он провел заседание Президиума СО АН, на котором весьма оптимистично заверил присутствующих, что после окончания работы комиссии, назначенной для изучения вопроса о статусе НГУ, возможна его передача в состав Сибирского отделения. Члены Президиума предложили занять Михаилу Алексеевичу пост ректора НГУ с мотивировкой «чтоб всем было ясно, что университет и СО АН — одно целое».

Однако и в этот раз надежды на скорое разрешение вопроса не оправдались. Университет остался в формальном подчинении Минвуза.

В конце 1970-х годов М. А. Лаврентьев писал в своих воспоминаниях: «Было много сложностей с отдельными деятелями из Министерства высшего образования. Там были люди, которые считали, что наш университет должен развиваться по установленным стандартам, а Сибирское отделение все время, как могло, ломало эти стандарты, стараясь создать учебное заведение нового типа, максимально приближенное к науке.

Мы, например, не имели права беспрепятственно приглашать на работу в университет научных сотрудников академических институтов — всякий раз следовало обращаться за разрешением в Министерство. Почему-то стипендия у наших студентов была ниже, чем в Московском университете… Довод был один — наш университет маленький. При этом не учитывалось, что такой «плотности» преподавателей высшей квалификации, как у нас, не было ни в одном другом университете, значит, прямой смысл всеми способами привлекать в него молодежь.

Был момент, когда совместительство ученых в университете вообще запретили — но мы выдержали и это и добились отмены этого вредного акта, рожденного непониманием сути проблемы. <...>

Несколько раз Сибирское отделение выступало с предложением передать Новосибирский университет в его ведение — это помогло бы более тесному слиянию наших интересов, более оперативной подготовке кадров по новым специальностям, широкому привлечению ученых к работе с молодежью. Но этого не получилось. Отголоски нашей войны за право введения новшеств в университете не изжиты и сегодня.

За последние годы были приняты важные решения по повышению эффективности научно-исследовательской работы в высших учебных заведениях. Предусмотрен ряд мер по усилению привлечения ученых Академии к преподаванию, разрешено более широкое совместительство, определен ряд льгот для университетов и вузов, где особенно хорошо налажена научно-исследовательская работа. Интересно, что в перечень этих вузов (70 наименований) министерство включило только два сибирских: Томский и Иркутский университеты. И не включило Новосибирский…».

(Век Лаврентьева. С. 172-173)

И тогда, в 1960-1970-е годы, и в настоящее время Новосибирский государственный университет не вписывался и не вписывается в министерские параметры определения рейтинга вузов. Существует двойная шкала оценки деятельности НГУ: реальный рейтинг университета, который определяется международными экспертами, и формальный рейтинг, который определяется в соответствии с показателями Министерства образования и науки. Например, согласно оценке Соросовской образовательной программы в области точных наук (ISSEP), в 1999 г. НГУ вошел в тройку сильнейших вузов России вместе с Московским и Санкт-Петербургским университетами (НВС, 1999, № 15). А в министерском списке 1998 г. НГУ оказался всего лишь во втором десятке (НВС, 1998, № 26).

На рубеже веков идея передачи НГУ в состав Сибирского отделения вновь овладела умами ученых. На вопрос, для чего это надо сделать в наши дни, ректор университета чл.-к. РАН  Н. С. Диканский ответил так: «Главные причины — недостаточное финансирование, которое тормозит развитие университета, и нехватка учебных площадей. По международным стандартам НГУ является уникальным вузом, который готовит высококвалифицированных исследователей для науки и высоких технологий. Для Федерального агентства по образованию НГУ — один из 350 вузов, да еще и не столичный. Есть надежда, что СО РАН, которое кровно заинтересовано в результатах деятельности НГУ, приложит больше усилий в решении финансовых и других проблем» (НВС, 2004, № 47).

Руководители Сибирского отделения разъяснили, что НГУ останется государственным университетом, но сменит соучредителя. Поскольку основным учредителем является государство в лице Правительства РФ, то оно может передать полномочия либо Министерству образования и науки, либо Российской академии наук, в данном конкретном случае — СО РАН (НВС, 2004, № 47).

В 2004 г. подготовлены проект постановления Правительства РФ и пояснительная записка о включении в состав РАН трех вузов: Академического университета академика Ж. Алферова (Санкт-Петербург), Гуманитарного университета академика А. Чубарьяна (Москва) и Новосибирского государственного университета. Предполагалось, что уже с 2005 г. вузы обретут академического соучредителя и получат целевые средства на развитие своей материально-технической базы (НВС, 2004, № 24-25). Однако и в этот раз документы «утонули» в бюрократических согласованиях.

На Общем собрании СО РАН, состоявшемся в мае 2005 г. в Новосибирске, его участники констатировали, что, несмотря на большую подготовительную работу, вопросы о передаче в состав Сибирского отделения РАН Новосибирского госуниверситета не решены до сих пор (НВС, 2005, № 20).

Интересно, что бы сказал по этому поводу Михаил Алексеевич Лаврентьев?

Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант 04-01-00527). Использованы документы новосибирских и московских архивов.

стр. 5