С НОСТАЛЬГИЕЙ ПО ПЯТИДЕСЯТЫМ…
Андрей Манушин уже 20 лет работает художником-оформителем в
Институте ядерной физики СО РАН. Его работа — писать объявления,
поздравления, оформлять конференции.
Мария Кошелева, студентка ФЖ НГУ
«Мою работу назвать творческой нельзя, — признается
Андрей. — Поэтому в свободное время я занимаюсь живописью». На его счету
несколько небольших персональных выставок. Картины художника
имеются в частных коллекциях не только в Новосибирске, но и в
Германии, Японии, Индии и даже на Гавайях. Андрей учился в
Новосибирском художественном училище на отделении промышленной
графики и в своей деятельности является продолжателем династии:
художником-оформителем в ИЯФ служил его отец. Сейчас Андрей
занимает его мастерскую, в которой есть все, что нужно для жизни
и творчества.
В этом не было бы ничего особенного, если бы не
предметы обстановки «гнездышка» (так называет свою мастерскую
Андрей). Здесь находится уникальное собрание ретро-экспонатов
50-х годов: радиолы, телевизор, а также вещи, принадлежавшие
ранее Лаврентьеву и Будкеру. Поэтому мастерская художника — по
совместительству музей. Все экспонаты собраны и отреставрированы
Андреем. На вопрос, откуда это увлечение, он ответил: «Во мне
есть какая-то странная ностальгия по 50-м годам, по тем временам,
в которых я не жил. Видимо, это все было в моей прошлой жизни, и
ее пик пришелся именно на 50-е годы. А во-вторых, это история,
это интересно». В разговоре Андрей не переставал повторять, что
прежде всего он художник-пейзажист.
— А кроме пейзажей вы что-нибудь пишете?
— Иногда натюрморты, иногда портреты, но реже. Недавно я начал
заниматься жанровой живописью. Началось все с большой картины,
посвященной 50-летию создания 21-й «Волги» (Андрей является
председателем Новосибирского клуба владельцев ГАЗ-21 «Волга»).
Работа выполнена в стиле 50-х годов, и в ней просматривается
манера тех лет. Для меня было чрезвычайно сложно уловить это, так
как я уже выработал свою технику письма. Но я пользовался
многочисленными материалами: старыми фильмами, репродукциями
художников тех лет и т.д. Я все-таки достиг желаемого результата
и намерен продолжать эту серию.
— Кто ваш самый придирчивый критик?
— Конечно же, мой отец. Он сам художник и у него, конечно, свое
видение мира. Бывают у нас с ним весьма напряженные дискуссии. Он
критикует меня, я его. Это нормальное явление, более того — необходимое.
Если тебя будут все хвалить, это приведет к
самодовольству и деградации художника. Есть у меня друг Алик,
который весьма тонко чувствует мое творчество и всегда дает
дельные советы. Но самую главную поддержку во всех моих
увлечениях оказывает моя жена. Она самый верный друг и товарищ.
— Как вы считаете, какое место занимает искусство в мире
ученого?
— Я могу говорить только об ощущениях отдельной личности. На мой
взгляд, сама по себе деятельность в сфере искусства — это
духовное насыщение человека. Если у него проявляются склонности к
этому, если он хочет рисовать, играть или сочинять — это
замечательно. Это помогает ему в его основной деятельности, будь
он сапожником, археологом или физиком-ядерщиком. Не хлебом единым
сыт человек. Наука — тоже в какой-то мере искусство, но она
более консервативна. В ней есть определенные рамки, и жить только
в мире науки — для меня, по крайней мере — тяжеловато.
Обязательно нужно общаться с другим миром.
стр. 6
|
