СИБИРИАДА
Тобольск. (Тобольск и вся Сибирь. Альманах. 1) Тобольск:
Общественный благотворительный фонд «Возрождение Тобольска»,
2004, 328 с.
Сургут. (Тобольск и вся Сибирь. Альманах. 2) Тобольск:
Общественный благотворительный фонд «Возрождение Тобольска»,
2004, 312 с.
Томск. (Тобольск и вся Сибирь. Альманах.3) Тобольск: Общественный
благотворительный фонд «Возрождение Тобольска», 2004, 288 с.
10 лет общественному фонду «Возрождение Тобольска» (Библиотека
Альманаха «Тобольск и вся Сибирь») Тобольск: Общественный
благотворительный фонд «Возрождение Тобольска», 2004, 304 с.
В. Е. Копылов. Былое светописи: у истоков фотографии в Тобольской
губернии. Тюмень: Издательский дом «Слово», 2004, 864 с.
5 томов о Сибири, выпущенные в Тобольске и в Тюмени, впечатляют
своим поистине сибирским размахом! Это же надо: 5 книг в один
год, и каких! Оформление этих изданий — подарочное, роскошное.
Книги отпечатаны в Италии на прекрасной бумаге и снабжены
замечательными фотографиями. Между прочим, за фотографиями стоит
человек, без которого не состоялось бы все это предприятие:
председатель президиума фонда «Возрождение Тобольска» Аркадий
Елфимов. Именно он, бывший мэр Тобольска, знаток сибирской
старины и прекрасный фотограф, выдвинул идею организации фонда, и
он же, возглавляя этот фонд, стал издавать книги по истории
Тобольска и всей Сибири. Фонд не только издает книги, благодаря
его усилиям в Тобольске открыт Художественный музей, которому
многие художники России подарили свои картины.
 |
|
Пусть не удивится читатель такому сочетанию слов и названию серии
(«Тобольск и вся Сибирь»). Дело в том, что Тобольск был столицей
Сибири в течение двух с лишним веков. Название, между прочим,
подсказано Валентином Распутиным.
И если книги о Сургуте и Томске изданы тобольским фондом, то это
о чем-то говорит? Значит, не спроста это название — «Тобольск и
вся Сибирь»? Предполагается, что будут еще изданы книги и о
других городах Сибири — и все благодаря энтузиасту этого края А. Елфимову.
Статьи в книгах данной серии — разной степени научности: от
сугубо специализированных до понятных и школьнику. То есть,
принцип составление не монографический, а скорее
журнально-альманашный. От академических статей до художественных
произведений. И все это сопровождается богатым иллюстративным
материалом — фотографии, репродукции картин…
Имея некую идиосинкразию к подарочным, роскошным изданиям, ранее
я полагал, что лощеная бумага и серьезность — несовместимы.
Однако, вспомним: двухтомник «Мифы народов мира», изданный еще в
советское время, не опровергает ли такое предубеждение? Да и на
Западе появляются же толстенные — но и содержательные — роскошные
тома по искусству, типа «Барокко», «Рококо» и т.д.
С другой же стороны, если пишут о бедственном положении населения
Сибири, о кризисе, об экологических катастрофах — то вроде и
странно смотрятся подобные жалобы, напечатанные на прекрасной
бумаге, в книге с золотым обрезом, изданной в Вероне? Глянцевая
бумага как бы подразумевает «лакированную» действительность.
Не знаю. В конце концов, не важно на какой бумаге и где
напечатано, а важно — что.
Структура книг, посвященных городам (Тобольск, Сургут, Томск),
примерно одинакова. В каждом томе есть разделы: «Мой город»,
«Сибирский изборник», «Века и судьбы», «Вернисаж» и др. А если
говорить кратко, то главные темы этих книг история, культура и
современность Сибири.
Поскольку Сибирь — это целая страна (и какая!), то история и
культура Сибири настолько многослойны и многообразны, что
материала хватит на много томов. Жаль только, что в вышедших
томах есть материалы непосредственно ни истории, ни культуры, ни
современности Сибири не касающиеся. Вот, например, в книге о
Томске главный редактор данного издания Ю. М. Лощиц сводит
литературные счеты с сидящим в тюрьме Ходорковским. Помимо того,
что Ходорковский вряд ли может ответить на выпады Лощица, к
истории или культуре Сибири эта полемика не имеет никакого
отношения. Лощиц мог бы напечатать полемику с Ходорковским вокруг
своей книги «Обломов» в любом другом органе — хотя бы в журналах
«Наш современник» или «Молодая гвардия».
Или в сборнике о Сургуте есть статья о летчике А. И. Покрышкине.
Покрышкин, конечно, отважный летчик и трижды герой Советского
Союза, и даже сибиряк по рождению: родился в Новосибирске. Но к
сибирскому краеведению — и к Сургуту — данная статья не имеет
никакого отношения.
Есть и некоторые фактические ошибки. Например, в сб. «10 лет
Общественному фонду…» искусствовед Н. Сухорукова пишет, что
жена поэта М. Волошина «в пору гитлеровской оккупации Крыма
отстояла, не дала погибнуть коктебельскому дому-музею Волошина,
спасла от рук варваров». Верно только то, что вдова поэта Мария
Степановна спасала от немцев некоторые ценные вещи из
дома-музея, зарывая их в землю. Но до этого она спасла сам
дом-музей: советские войска, отступая, жгли все, и немалого
труда ей стоило упросить советских офицеров не сжигать
дом-музей.
Однако, если не обращать внимания на такого рода недостатки,
которых совсем немного в данной серии, то можно констатировать,
что российская общественность получила прекрасное издание, по
своей значимости — с определенными оговорками, конечно — сравнимое
разве что со знаменитой и уникальной «Сибирской
советской энциклопедией», которую с огромным трудом издавали в
конце 20-х — начале 30-х годов (общая редакция М. К. Азадовского), да так и не издали полностью. Большевиков пугал тот же призрак, что и царский режим в 19 веке: призрак сибирского
«областничества» (Ю.М. Лощиц справедливо указывает, что неточно
называть это течение «областничеством» — какая же Сибирь — «область»?).
В 19 веке сибирских «сепаратистов» (а на самом деле
ученых и патриотов Сибири) ссылали …на север европейской
России. «Это была обратная ссылка из Сибири, — писал Ядринцев. — Кажется,
единственный случай, когда Сибирь была признана
чьим-то отечеством, и из него нужно было выдворить». В советское
время имена «областников» были под запретом: ну кто из нас слышал
в школе, в университете имена Г. Потанина и Н. Ядринцева? Да их и
сейчас боятся власти: неровен час, вдруг Сибирь решит обойтись
без Москвы?
Ю. Лощиц так суммирует претензии сибиряков к центральной власти:
«Центр всю власть сосредоточил у себя, не дает Сибири никакой
самостоятельности. Как и при царях, она остается колонией,
сырьевой кладовой России, а теперь и мира…Сибирь все больше
захламляется, ее превратили в гигантскую свалку металлома,
промышленных отходов, в том числе и атомных. Все хорошее — из
Сибири, все худое — в Сибирь» (сборник «Томск»). Писатель
Владимир Крюков (сб. «Томск») в статье «Почему неудобен Потанин»
пишет: «Исходные положения „сибирского патриотизма“ просты и
неоспоримы. Самое же трагичное в том, что они ничуть не устарели.
Есть ли у Сибири региональные интересы? Почему она до сих пор
является сырьевым придатком страны? Когда будет осуществлено
фактическое равенство центра и провинции? Мысли Потанина,
противника сверхцентрализации, сегодня звучат неожиданно
современно, что, впрочем, не делает нам чести». Стоит также
задуматься над тем, что в последние годы отток населения из
Сибири равен притоку населения в Сибирь в период столыпинских
реформ (с 1907 по 1914 г.).
Справедливо, что часть материалов рецензируемых сборников
посвящено тем, кого раньше называли «инородцами» (а не были ли
пришельцы из европейской России «инородцами» для народов Сибири,
которая до того называлась и русскими, и иноземцами
«Тартарией»?). Как пишет в сборнике «Сургут» журналистка Елена
Осипова, цитируя местную художницу: «Живем на территории севера,
а ничего по существу не знаем о культуре его коренного
населения». Теперь, благодаря рецензируемым книгам, этот пробел в
какой-то степени можно считать восполненным. Но проблемы
коренного населения остаются. Ему грозит вымирание. Как пишет в
том же сборнике «Сургут» режиссер Ольга Корниенко: «вся культура
народа ханты в последние десятилетия проникнута духом неизбежного
ухода, исчезновения с лица земли».
Людям, не знакомым с проблемами Севера, интересно будет узнать
(из той же статьи О. Корниенко в сб. «Сургут») о том, как
хантыйский парень Иосиф Сопочин добился принятия закона о родовых
угодьях народа ханты. Ведь нефтеразработки угрожали полностью
уничтожить традиционный образ жизни этого народа. Благодаря
усилиям Сопочина «в течение целого десятилетия, — пишет О. Корниенко, — действовал
уникальный документ — экономическое
соглашение, в рамках которого нефтяники приобретали у ханты право
добывать нефть за материальную компенсацию: деньги, снегоход
„Буран“, лодочный мотор…„. Но Иосиф Сопочин (“хантыйский
Солженицын») умер в 2002 г., а еще незадолго до его смерти в
округе было приостановлено действие «Положения о статусе родовых
угодий» в связи с предстоящим принятием федерального Земельного
Кодекса РФ. «Существующее законодательство, — пишет О. Корниенко, — фактически
лишает ханты права на землю, которой
владели их предки».
Среди исторических материалов, публикуемых в сборниках о Сибири,
мы найдем много интересного по всем периодам российской истории.
И, конечно, не забыты декабристы. Правда, другим категориям
ссыльных — например, полякам — повезло меньше.
Заключенным и ссыльным сталинского и послесталинского периода
тоже уделено немного внимания. Есть публикация о Клюеве (сб.
«Томск»), есть совсем немного о жертвах коллективизации
(«кулаках») — вот, собственно, и все. Но ведь история Сибири — это и история
миллионов, прошедших ГУЛАГ и захороненных в
бесчисленных братских могилах. Как же можно обойти эту тему? Как
писать о Томске, не упомянув о массовых захоронениях в Асино и
Колпашево? Как писать о Сибири, не привлекая к этой работе
сотрудников общества «Мемориал» («Мемориал» имеет свои отделения
в Тюмени и в Томске). Будем надеяться, что в последующих томах
эта тема будет освещена. В сборнике «Тобольск» есть, впрочем,
статья о печально знаменитой 501 стройке (сталинская дорога
Салехард-Игарка). Статья довольно странная: автор хочет
доказать, что жизнь заключенных на этой стройке была не хуже, чем
окружающих их вольнонаемных. Более того: он считает, что они
снабжались лучше, чем «горожане Салехарда и Надыма в 1988-1990 гг.».
При том автор признается, что в его распоряжении «нет общей
статистики, приходится пользоваться лишь воспоминаниями
свидетелей да собственными наблюдениями». Интересно все же, что
выбрал бы автор (1958 г.р.): быть на воле в 1988 г. в Салехарде
или строить «дорогу в никуда» в качестве заключенного в
сталинское время?
Особняком в данном собрании стоит том В. Копылова «У истоков
светописи». Это история фотографии в Западной Сибири, с самого ее
возникновения в первой половине 19 века. Это настолько важная и
содержательная работа (очень богато иллюстрированная), что она
должна находиться в каждой библиотеке не только Сибири, но и
России. Ведь фотография, как пишет в предисловии к этой книге А. Елфимов,
это «и часть нашей истории, и сама история».
Борис ВАЙЛЬ, Копенгаген
(«Русская Мысль» (Париж),
n.4 (4537), 3 февраля 2005 г.)
стр. 7
|
