РУБИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ…
Леса Академгородка… Ценные — не ценные, больные — не больные, памятник ландшафтной архитектуры — запущенные посадки… Противостояние между теми, кто хотел бы сохранить леса, пусть неухоженные и запущенные, и теми, кто пытается вдохнуть в Академгородок новую жизнь…
Наш корреспондент Валентина САДЫКОВА обратилась к специалисту ЦСБС по лесу академику Игорю Юрьевичу КОРОПАЧИНСКОМУ с просьбой высказать свое мнение о состоянии наших лесов, необходимости их вырубки и строительстве на их месте жилых домов и корпусов технопарка.
— Я всю жизнь посвятил лесу, его восстановлению. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации по лесным культурам и искусственному лесоразведению, читал студентам курсы по лесоводству, был первым заместителем директора Института леса и директором ЦСБС. Как профессионал я могу сказать, что иногда при оценке наших лесов преобладают эмоции и их называют реликтовыми, даже не понимая, что это такое. Никакие они не реликтовые, а самые обычные западно-сибирские смешанные леса на серых почвах, чаще всего вторичные, выросшие на месте вырубленных хвойных. Но их надо охранять, потому что они представляют другую ценность — эстетическую, они создают особые условия для тех людей, которые здесь живут.
Сейчас очень много разговоров идет о том, что у нас ничего нельзя трогать, рубить, строить, потому что Академгородок — это памятник архитектуры, что таким его задумали основатели во главе с М.А. Лаврентьевым. Может я чего и не понимаю, но «хрущевки», стоящие в обычном лесу, едва ли могут претендовать на звание «памятника архитектуры». Сколько шума было по поводу строительства нескольких современных домов, и сейчас еще говорят, что новые дома портят вид Городка. А я считаю, что это единственные дома, на которых взор останавливается, дома, достойные современного научного центра. Я не понимаю такой логики, есть что-то нездоровое в этой любви. Тем более, что строились эти дома при самой минимальной вырубке.
 |
|
Я вообще не разделяю крайних позиций. Жизнь идет вперед.
И М.А. Лаврентьев ведь не только любил лес, но считал, что рядом с наукой должно развиваться внедрение и производство. Строить, конечно, нужно, вопрос в том, как и где строить. Приведу несколько примеров. Еду я по Бердскому шоссе из Академгородка в город, и с правой стороны вижу большую площадь вырубленного соснового бора 100-120-летнего — под строительство компании «Чистая вода», как мне сказали. Это я считаю преступлением, и уверен, что для этого можно было найти другой участок, менее ценный.
Вспоминается другой, более ранний случай, когда ЛОС еще входила в ЦСБС. Приезжаю на работу — звонок: «В сосновом бору в районе медгородка идет рубка. Приезжай». Приезжаю: прекрасный, чистый бор, сосны 120-150-летние, 28-32 см диаметром — 750 стволов вырубили. Зачем, спрашивается? Под акушерский корпус. А 150-200 метров ниже кустарник растет, ива — и рубить-то ничего не надо. Почему там нельзя строить? А там место пониженное, сыро, сложнее строить, засыпка нужна. Привезти сотню самосвалов — это дорого, а вырубить то, что 150 лет росло — не дорого!
Или еще пример из прошлого: липовая аллея по ул. Ученых. Деревьям в то время было лет по 30-35, липа растет медленно. Звонок: «Приезжай, посмотри, что там творится!» Приезжаю: липы вырубают, кабель какой-то прокладывают. «А нельзя его проложить метра на полтора левее?» — спрашиваю. Ну, там же асфальт, говорят, надо ломать. Асфальт ломать нельзя, потому что это деньги, а вырубать то, что росло 30 лет, можно. Я уже не говорю о морально-этической стороне: ведь люди, которые все это создавали, еще живы. С ними никто не считается. Тогда удалось отстоять аллею, хотя часть лип успели вырубить — теперь там проплешина. Я против такого варварского отношения к лесу. Когда речь идет о рубке, о строительстве, надо тысячу раз взвесить, как сделать, где сделать, чтобы меньший ущерб окружающему нанести.
А обещания, что мы сто стволов вырубим, а посадим тысячу — это сказки. Вырубаются 120-летние деревья, а садятся пятилетние саженцы, которые если выживут, то деревьями увидят их наши далекие потомки. Или такие разговоры, причем на вооружение их взяли и некоторые высокопоставленные руководители — вот там лес надо вырубить, он весь старый и больной, поражен корневой губкой. Что такое старый лес? Леса существуют миллионы лет. В Европе почти все леса посажены, а где-нибудь в Беловежской пуще сохранился клочок девственного леса, все радуются и гордятся им.
А что такое корневая губка, и что происходит с лесом, больным этой корневой губкой? Корневая губка всегда была, есть и будет в сосновом лесу. У дерева сначала снижается прирост, а потом начинает сохнуть вершина. От начала заболевания до гибели дерева может пройти 15 лет и больше. За это время больную сосну можно убрать, посадить другие виды деревьев, не поражающиеся корневой губкой, красиво цветущие. Ведь это парковые леса, здесь не стоит задача вырастить высококачественную древесину. Проблемы с выбором нет. Ботанический сад имеет 60-летний опыт интродукции деревьев. Еще М. Г. Баннов, который заведовал ЛОСом, в 12-м квартале, напротив конечной остановки автобусов, высадил многие виды деревьев, туда даже никто не заглядывает, как они растут. Можно взять и посадить здоровое дерево взамен больного, если стоит задача сохранить лес. А если вырубить надо, то поставил диагноз: «Лес старый и больной» — и вырубай.
Я еще раз повторяю: строить все равно надо, и что-то придется вырубать. Отдельные участки попадают в генеральную схему застройки, а какие-то участки должны стать заповедными, какие-то превращены в лесопарки — должно быть проведено лесоустройство. Но это делается раз и навсегда, а не так, как у нас. Сегодня здесь отвели место Ботаническому саду, а завтра на этом месте микрорайон строить будем. Нужна генеральная схема развития Академгородка. Должны быть проведены профессиональные проектные работы. Этим надо заниматься параллельно с проработкой плана застройки, а не так — сначала вырубим, а потом где-нибудь что-нибудь посадим.
Вот как тут не вспомнить отношение М. А. Лаврентьева к лесу — он болел буквально за каждое дерево. Как-то звонит он (я исполнял тогда обязанности директора ЦСБС): «Слушай, когда едешь на базу А. Тульского, там слева две березы было — знаешь, их нету. Выясни обязательно, в чем дело!» Кто из руководителей, которые были после Лаврентьева, когда-нибудь могли обратить внимание на такую «мелочь»? Никто, и это печально.
То, что Академгородок должен развиваться, не вызывает сомнения, как и то, что здесь должны сохраняться прекрасные условия для жизни и работы научного сообщества. Ни для кого не секрет, что в составе Сибирского отделения имеется Ботанический сад, в котором работают специалисты — дендрологи, лесоводы. И вызывает удивление, что при планировании застройки никто не обращается официально в ЦСБС для оценки лесов. Только под давлением общественного мнения в частном порядке были привлечены сотрудники Ботанического сада, но не специалисты, не лесоводы. При разработке таких проектов все должно быть профессионально, открыто и прозрачно, тогда и не будет противостояния.
— Я, конечно, не специалист, но мне кажется, они вполне профессионально выполнили работу. Скажите, Игорь Юрьевич, а каково ваше отношение к конкретному строительству Технопарка на 42 га — между НГУ и Институтом математики; жилого комплекса на территории 7,1 га из восьми-, девяти- и двенадцатиэтажных домов — между проспектом Коптюга и ул. Терешковой; Главного корпуса НГУ — на 8 гектарах в лесу на пересечении Университетского проспекта и ул. Пирогова; Конгресс-центра в лесочке напротив гостиницы «Золотая долина»?
— Я не знаю многих деталей этого проекта. А почему строить надо именно здесь? Наверняка основная причина в том, что здесь все рядом, здесь имеются все коммуникации. Сэкономим деньги, а то, что под вырубку пойдут десятки гектаров леса — эти потери кто подсчитал? И кто сказал, что этот лес плохой? Проведите уходные работы. В лесном хозяйстве есть такие понятия, как лесовосстановительные, ландшафтные рубки. Надо все продумать и решить, есть ли крайняя необходимость в строительстве именно здесь и обязательно ли нужна такая площадь вырубки. Ведь само строительство главного корпуса займет лишь 20-25 % площади, предназначенной под вырубку! Наверняка есть и другие площадки. Например, в поселке Кирова перед Ботаническим садом большая территория пустует. Там все есть — и тепловые сети, и другие коммуникации. И пока мы спохватимся, они застроятся коттеджами, которые появляются там, как грибы после дождя. Недалеко от этой площадки 9 га были отведены более 20 лет назад под строительство очистных сооружений, которые, очевидно, уже строиться там не будут. Почему же площадь пустует?
— Далековато…
— Далековато, дороговато? Правильно, а вырубать лес не дорого? Это варварское отношение. Я противник лихой чапаевской рубки и считаю, что нельзя быстро и просто решать такие вопросы. И к рубке прибегать можно и нужно только в самом крайнем случае.
Ведь все основные посадки были сделаны ЛОС, когда она была в составе ЦСБС. Что нового посадили за все остальное время? Почти ничего. Потом ЛОС вывели из Ботсада, начали подчинять то одной организации, то другой, в результате растеряли специалистов и традиции — за лесами перестали ухаживать, а теперь их можно и вырубать. Я не знаю, кто должен взять на себя такую ответственность — разрешать рубить лес в черте Академгородка, но считаю, что здесь нужно руководствоваться одним принципом — не навреди: семь раз примерь — один раз отрежь!
Фото И. Глотова
стр. 9
|
