БАЙКАЛ — ВСЕМИРНОЕ НАСЛЕДИЕ
Исполнилось десять лет как Байкал включен в список Участков Всемирного Наследия. Это случилось 5 декабря 1996 года в Мехико на очередном заседании ЮНЕСКО.
Кто был инициатором идеи придания столь высокого статуса сибирскому озеру, почему это было нужно и что дает? Об этом рассказывает заведующий лабораторией биогеохимии Лимнологического института СО РАН Александр СУТУРИН, принимавший самое непосредственное участие в подготовке документов, «пробивании» закона о Байкале и признании его мировым природным наследием.
Алена Фирсова, Иркутск
Мысль о том, что Байкал требует особо бережного к себе отношения, витала в воздухе давно. Академик Григорий Галазий, бывший директор Лимнологического института, ярый защитник Байкала, со всех трибун говорил об уникальности священного озера и предупреждал, что если продолжать сбрасывать отходы производства БЦБК в Байкал, то уже через десять лет он будет загрязнен сульфатами. Но его доводы разбивались о сухую статистику экономических расчетов власти.
Первое, что сделал Михаил Грачев, став директором ЛИНа — обосновал нормы допустимого воздействия на озеро Байкал. Он собрал все материалы, в том числе и все известные зарубежные данные, и на их основании прописал нормы. Конечно, предварительно пообщался с теми, чья работа связана с озером, кто занимается нефтью, атмосферным влиянием и т.д. Нужно отметить, что эти нормы до сих пор остаются неизменными. А их нужно бы обновлять каждые десять лет. Но ничего так и не сделано.
— Что мешает создать новые нормативы?
— Чтобы подготовить материал, характеризующий какой-то большой экологический объект, следует быть специалистом в разных областях знаний или, по крайней мере, четко осознавать комплексность задачи. Ведь нормы допустимого воздействия — это как градусник для человека. Не нужно много показателей, но они должны точно характеризовать состояние. Температура, например, не указывает на то, что болит, но служит сигналом опасности. Надо брать параметры доступные, легко определяемые, хорошо знать характеристики опасных для озера веществ, на которые биоты будут откликаться изменением. И кто, как не ученые, владеют такими знаниями и могут позаботиться о сохранности уникальных биот.
В 1972 году ЮНЕСКО принята конвенция о сохранении памятников мирового наследия. Россия (тогда еще СССР) подписалась под ней в 1988 году. И в том же году председатель Сибирского отделения АН СССР Валентин Афанасьевич Коптюг прислал в Иркутск копию документа с рекомендацией выдвинуть Байкал в список Участков Мирового Природного Наследия. Как раз в это время начинали строить трубопровод со стороны Байкальска, чтобы сбрасывать стоки в Ангару, и это обстоятельство стало консолидирующим моментом для объединения всех, кто радел за Байкал. Собрали сотни тысяч подписей. На заседании Академии наук в Москве академик Коптюг выступил с докладом, соавторами которого были директор ЛИНа Михаил Грачев и директор Института географии академик Владимир Воробьев. Тогда-то впервые и прозвучала идея номинировать Байкал как Участок Мирового Наследия. Началась целенаправленная переписка, подготовка необходимых документов. Наконец, в 1990 году приехала первая комиссия ЮНЕСКО во главе с председателем комиссии по природному наследию профессором Бернд фон Дростом. В ее составе были также М. Тильцер из ФРГ, профессор Г. Келлехер из Австралии и другие известные ученые. Участники исторического круиза с нашей стороны — директор ЛИНа Михаил Грачев, Валерий Ермиков из Новосибирска от Президиума СО РАН, Алексей Белов и Александр Мартынов из Института географии и мы с Тамарой Земской из ЛИНа. Конечно же, присутствовали представители российского правительства и депутаты. На нашем институтском теплоходе «Верещагин» мы проплыли по всему озеру. Байкал поразил представителей ЮНЕСКО, у них не было никакого сомнения — его нужно номинировать. А надо сказать, что номинация ведется по четырем параметрам — по ландшафту, эволюционным характеристикам, биоразнообразию, ресурсным системам. И, как правило, номинируются по 1-2 параметрам, но Байкал номинировали сразу по всем четырем. Из многих тысяч памятников так номинированы всего 12. Слова, написанные о Байкале в официальном заключении комиссии ЮНЕСКО, звучали для нас как поэма: «самый большой резервуар пресной воды», «пресноводный Галапагос» и т.д.
Но Байкал — единственный природный памятник, вокруг которого проживает более 100 тыс. человек, есть разного рода производства. А это создает определенные сложности, требует принятия специального закона, причем, еще до объявления озера Участком Мирового Природного Наследия. Без этого закона невозможно добиваться совершенствования мер сохранения уникального объекта, например, применения замкнутого водооборота на Байкальском целлюлозном комбинате, правильно работать с заповедниками, улучшать мониторинг и т.д. И с 1990 года мы начали писать такой закон.
— Кто был первым автором закона и почему так затянулось его принятие?
— Начитавшись немецких законов (кстати, это лучшие экологические законы), мы принялись писать наш закон о Байкале. Дело было осенью. Сидеть над ним пришлось долго, работа часто заканчивалась далеко за полночь, спорили до хрипоты. А было тогда нас четверо — наш директор Михаил Грачев, юрист Александр Козлов, специализировавшийся по хозяйственному праву, который чаще других повторял, что законы так не пишутся, что «канцеляризм — основа закона». Третьим был я, геохимик, а четвертой — Ирина Максимова, экономист. При Верховном Совете СССР создали группу из трех человек, которая занималась продвижением этого закона. Пришлось долго ходить по кабинетам, согласовывать. Большинство депутатов возмущалось: «Почему Байкал? Почему не Ладожское озеро?». До издевательства доходило, один заявил: «Возле моей деревни пруд красивый, давайте его тоже внесем в список мирового наследия». Палки в колеса ставили и представители так называемой «политической экологии», не понимающие сути происходящего. К сожалению, экологи вообще очень легко политизируются, основываясь порой на горячей, но недостоверной информации.
В 1991 году, во время путча, Ира Максимова, рискуя жизнью, сохранила все подготовленные документы. Она все время звонила нам и докладывала: «Вокруг пожар, но мне удалось сохранить карту и все материалы», «Стреляют, настоящая война!».
После того, как не стало Верховного Совета СССР, наши надежды рухнули. Начался новый виток «битвы за закон». Одни депутаты утверждали, что на Байкале вообще не должно быть никакой хозяйственной деятельности, только заповедник. У других возникал вопрос: что делать с людьми, которые здесь живут? «Где деньги брать на реализацию закона?» — кричали третьи.
В 1994 году состав авторов закона значительно расширился. В него вошли не только лимнологи и правоведы, но и географы, экологи, почвоведы, специалисты по ландшафтному планированию, экологическому страхованию. Проект закона дополнялся, редактировался, рождались новые варианты. Пожалуй, единственный человек, кто работал бессменно во всех составах — это к.э.н. Ирина Максимова.
Комитеты новой Думы и Совет Федерации долго обсуждали варианты закона. Академика Григория Галазия уже избрали депутатом, что немало способствовало успеху дела. Несколько раз проект доходил до последнего чтения, принимался всеми, но не получал согласия администрации президента. Вопросы возникали самые разные: почему в нем не прописано, что должна быть комиссия байкальская, почему нет положения о специальном фонде и т.д. В результате закон был подписан только в 1999 году.
А комитет ЮНЕСКО по мировому наследию, не дождавшись принятия закона, но считая вопрос о Байкале чрезвычайно важным, внес все-таки Байкал в список Участков Мирового Природного Наследия в 1996 году.
— Что дает такой статус?
— В законе о Байкале очень много подзаконных актов, которые определяют все стороны деятельности на Байкале. Во-первых, это экологическое зонирование. Выделены центральная зона, зона стока всех рек, буферная зона, зона атмосферного влияния. И решается, что в каждой из этих зон может быть: какая промышленность, какое сельское хозяйство и т.д. Некоторые вопросы уже решены, а с некоторыми еще придется основательно поработать. Нужны, например, новые нормативы допустимого воздействия. Предстоит утвердить запрещенные виды деятельности, что очень непросто, и целый спектр других вопросов.
— Кто этим сейчас занимается?
— Нормативы допустимого воздействия разработал Институт биологии ИГУ. ЛИНу это не поручили, что нас очень огорчило. Но коллеги выдали странные цифры. Например, по их данным в Байкал можно сбрасывать, правда в малых количествах, фурол, хлороформ, скипидар, то есть все компоненты отходов БЦБК! Утверждается, что все процессы идут нормально, что площадь воздействия на Байкал в районе г. Байкальска мизерная….
— А изменилось ли воздействие БЦБК на Байкал на самом деле?
— Раньше на Байкале работало два комбината — Селенгинский и Байкальский. Селенгинский в 1990 г. перешел на замкнутый бессточный водооборот. Байкальский комбинат пока сохраняет свои позиции. В 2006 году они должны были тоже завершить переход к замкнутому циклу, но перенесли на 2007 год.
— Кто контролирует выполнение условий закона?
— Должно контролировать Министерство природных ресурсов, но сейчас его слили с геологическим министерством, которое, в первую очередь, обеспокоено получением большего количества денег с эксплуатации природных богатств. Экология, естественно, у них далеко не на первом месте.
— Получается, что новый статус Байкала пока создает только проблемы?
— Это временное явление. Мы должны научиться жить цивилизованно, оберегая уникальные ценности природы. Мировой статус, закон защищают Байкал. Например, это стало одной из важных причин того, что нефтепровод отодвинули к северу. Предстоит создать инфраструктуру для развития экологического туризма. В 1993 году мы проводили посвященное данной теме совещание, на которое специально прилетал министр экологии ФРГ. Но все наши доводы, рекомендации не нашли отклик у деловых людей. Ведь они стремятся получить быстрые деньги, а это, прежде всего, торговля, нефть, нефтепродукты. А от туризма отдачи нужно ждать десятки лет.
Охранять природу — дорогое удовольствие. Но то, что закон, подготовленный профессионалами, учеными, уже есть, что Байкал признан Участком Мирового Природного Наследия, все равно сыграет свою роль.
стр. 5
|
