АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ
ЗАММИНИСТРА
О мерах, направленных на повышение эффективности российской науки в непростых экономических условиях, рассказал заместитель министра образования и науки Александр Хлунов в беседе с главным редактором STRF.ru Константином Киселёвым, опубликованной на сайте «Наука и технологии РФ» 18 мая под заголовком «На пороге перемен». Предлагаем вниманию наших читателей ряд фрагментов этого обширного интервью.
— Сокращение расходов федерального бюджета оказывает определённое влияние и на тактические действия вашего ведомства, и на те стратегические программы и проекты, которое оно как заказчик контролирует. В связи с этим возникает ряд вопросов. Сколько «потеряло» Минобрнауки в рамках сжатия бюджетного финансирования по сравнению с другими ведомствами?
 |
|
— Если смотреть действительности в глаза, то мы должны отметить, что в целом по стране, несмотря на кризисную ситуацию, расходы на гражданские НИОКР увеличены на 28 % по всему спектру работ. Для нашего же министерства результат обратный. Мы являемся ярким исключением: бюджет пошёл на сокращение тех программ, где заказчиком-координатором является Минобрнауки России. Основные федеральные целевые программы — «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса Российской Федерации на 2007-2012 годы», «Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008-2010 годы», «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009-2013 годы» — претерпели существенное сокращение. Оно составило более 30 %.
Считаю, что наши целевые программы являются системными для сферы науки и техники в целом. И если они сейчас претерпели финансовое сокращение, то это скажется на достижении результатов по этим программам, потому что любая программа — это комплекс мероприятий, увязанных по задачам и срокам. Там есть соответствующие индикаторы и показатели. Если средства, направленные на их достижение, сокращены более чем на 30 % (с учётом того, что произошла девальвация рубля и выросли темпы инфляции), то очевидно, что к окончанию программ некоторые важные для страны цели просто не будут достигнуты. Тогда придётся или продлевать программы, чтобы они всё-таки были завершены, или искать иной выход.
С другой стороны, признаю, что экономический кризис помогает пристальней, нежели в обычном режиме, взглянуть на те государственные контракты, которые сейчас находятся в исполнении. Такая работа, в частности силами Роснауки, проводится. Уже были приняты не самые популярные решения по тем проектам, которые осуществлялись нерезультативно, прошло сокращение. Это, на мой взгляд, пошло во благо: повышаются ответственность исполнителей и дисциплина со стороны государственного заказчика в целом.
— С 1 января 2010 года, согласно Бюджетному кодексу (БК), вводится принцип подведомственности расходов бюджета. Это означает, что получатель бюджетных средств вправе получать бюджетные ассигнования и лимиты бюджетных обязательств только от главного распорядителя средств, в ведении которого он находится. Таким образом, ни иные министерства и ведомства, ни специализированные фонды, ни страховые компании не могут оказывать финансовую поддержку бюджетным учреждениям. Аналогичное ограничение установлено и в отношении финансирования учреждений в пределах одного министерства, но с подведомственностью разным федеральным агентствам. БК свёл финансирование бюджетных учреждений фактически только к финансированию в рамках соответствующей ведомственной принадлежности. Проще говоря, РФФИ (а также РГНФ и Фонд Бортника) в существующем виде оказывается «вне закона». Планирует ли министерство какие-то шаги по упорядочению деятельности бюджетных фондов?
— Мы разработали поправки в закон «О науке» и в целый ряд других сопряжённых актов. Условно законопроект называется «Закон о фондах поддержки научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ». В законопроекте мы ввели определение инновационной деятельности в сфере науки. Не скрою: у нас по поводу деятельности фондов есть разногласия с Минфином, но мы их оформили и считаем, у нас своя позиция, у Минфина — своя. Сейчас пройдут согласительные процедуры. Я думаю, что после заключения Минюста (там сейчас находится этот законопроект), в том случае, если оно будет положительным, мы в кратчайшие сроки внесём данный документ в правительство и сумеем создать юридическую базу для того, чтобы в России появились государственные фонды поддержки НИОКР на легитимной основе. В законе будет оговорено, как они должны существовать. Мы надеемся, что успеем провести его в осеннюю сессию.
Бюджетный кодекс оговаривает дату 1 января 2010 года как последний срок для существования хорошо зарекомендовавших себя фондов. После этой даты тот же Фонд фундаментальных исследований, который не имеет подведомственных организаций и работает по грантовой схеме, просто не сможет осуществлять свои функции.
В своём законопроекте мы предложили, чтобы фонды были наделены определённой государственной функцией. Данная функция будет заключаться в том, чтобы реализовать организационное и финансовое обеспечение грантовой форме поддержки науки. Если это будет позитивно воспринято правительством, законопроект будет направлен в Государственную думу. Это относится к РФФИ, Российскому гуманитарному научному фонду и Фонду содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (Фонду Бортника).
— Есть ещё один фонд, имеющий непосредственное отношение к инновационной деятельности, — Российский фонд технологического развития (РФТР), хотя он внебюджетный. Там, насколько мне известно, тоже достаточно напряжённая ситуация, связанная с неясностью юридических и функциональных перспектив.
— С РФТР ситуация несколько сложнее. Сейчас в цепочке поддержки инновационных проектов есть некий вакуум. Мы достаточно неплохо отработали стадию поддержки научных исследований и опытно-конструкторских работ через федеральные целевые программы. Посевная стадия занята Фондом Бортника, хотя масштаб её не отвечает требованиям дня. Но важнейшие элементы инновационной инфраструктуры, а именно — госкорпорации «Роснано», Внешэкономбанк, «Ростехнологии», Российская венчурная компания, испытывают огромный недостаток в проектах (с точки зрения госкорпораций, ассоциирующихся с юридическими лицами). Проекты — это стартаповские компании, которые они могли бы поддержать. Мы надеемся, что сумеем убедить коллег в Минэкономразвития и Минфине в том, что Российский фонд технологического развития может использоваться именно для этого.
Опыт становления институтов развития показал, что требуется значительное время для того, чтобы выстроить систему отбора заявок, проведения экспертизы, сопровождения проектов. Сейчас и в РВК, и в «Роснано» эта система создана. Но потребовалось полтора года! Россия не обладает таким интервалом времени для того, чтобы решать проблемы в области инновационной экономики. И не очень понятно, зачем создавать что-то новое, когда есть структура — РФТР, которую можно эффективно использовать.
— Как вы оцениваете взаимоотношения министерства с Академией? Как складываются ведомственные курсы министерства и ведомственный курс РАН? Как вы контролируете реализацию программы фундаментальных исследований Академии наук?
— Могу охарактеризовать эти взаимоотношения как рабочие. Не могу сказать, что те предложения, которые идут от министерства, всегда поддерживаются Российской академией наук. Я, кстати, очень не хотел бы этого. Всегда с пониманием отношусь, когда высказываются те или иные замечания по нашим предложениям. Но, чтобы уж совсем предметно говорить, давайте коснёмся системы оценки результативности деятельности научных организаций. Была начальная стадия. Она оказалась эмоциональной. Последнее же интервью Валерия Васильевича Козлова, вице-президента РАН, в газете «Поиск» свидетельствует о том, что принципиально мы согласовали постановление правительства на эту тему. В этом каждодневном общении с РАН всё-таки мы находим взаимопонимание, которое позволяет двигаться вперёд с точки зрения и управления государственным сектором науки, и реализации тех или иных конкретных проектов.
Что касается программы фундаментальных исследований, то министерство вместе с государственными академиями вносили данную программу в правительство на утверждение, и мы несём за это ответственность. Реализация данной программы в соответствии с законом поручена Академии наук. РАН направила в правительство отчёт по результатам 2008 года. Правительство его получило. И сейчас с помощью целого ряда министерств анализирует данные на предмет прикладной составляющей: как можно было бы использовать результаты, достигнутые в рамках реализации программ фундаментальных исследований государственных академий наук за 2008 год. Не берусь давать оценки, потому что эта работа только началась. Через какое-то время мы узнаем мнение коллег из других федеральных органов и сумеем направить документ в правительство для того, чтобы оно определилось с оценкой результативности.
стр. 1-2
|
