ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ
СОБСТВЕННОСТЬ —
ВЕСОМЫЙ КАПИТАЛ СТРАНЫ
Эта тема стала предметом обсуждения на заседании Президиума ИНЦ СО РАН, где с докладом выступил директор Республиканского научно-исследовательского института интеллектуальной собственности доктор юридических наук В. Н. Лопатин.
Он рассказал о том, какую огромную роль в экономике каждой страны играет рынок интеллектуальной собственности, а значит, и права на неё.
Галина Кисилева, «НВС»
Права можно отчуждать, продавать, отдавать в залог — одним словом, коммерциализировать, увеличивая капитализацию. В нашей стране, по данным Счётной палаты и Роспатента, капитализация за счёт нематериальных активов не учитывается и не используется. И процесс коммерциализации прав на интеллектуальную собственность для наших изобретателей, учёных очень сложен, поскольку в нашем законодательстве не решено множество вопросов. Помочь зафиксировать и коммерциализировать свои права на интеллектуальную собственность может уникальная технология «одного окна инновации», разработанная в Республиканском НИИ интеллектуальной собственности. Более того, институт через свои региональные центры, зарубежные филиалы, представительства поможет выгодно внедрить превращённые в капитал изобретения и ноу-хау.
РНИИИС создан при участии РАН, возглавляет его вице-президент РАН С. М. Алдошин. Сегодня институт представляет собой развернутую инфраструктуру как по России, так и за рубежом. Всего в РНИИИС входят 14 структурных подразделений, расположенных от Дальнего Востока до Калининграда, институт имеет филиалы во Владивостоке, Иркутске, Хабаровске, Челябинске, Казани, Ростове-на-Дону, Санкт-Петербурге, а также представительства в ОЭЗ в Елабуге, Дубне, Зеленограде, Томске, Липецке. Институт является резидентом ЕС, имеет филиал в Европе, обособленное подразделение в Северной Америке (Канаде) и планирует создать филиалы в Индии, Китае, Казахстане и на Украине. Тем самым институт представляет не только сеть, объединяющую признанных специалистов в области управления интеллектуальной собственностью, но и развернутую структуру для продвижения ИС на внутренний и внешний рынки.
Как быть не только умным, но и богатым
(Из доклада В. Н. Лопатина)
— Не секрет, что в последнее время процветает экспорт мозгов, идей и знаний из России. Еще 10 лет назад
Правительством РФ была поставлена задача изменить эту ситуацию и создать рынок экспорта технологий. Но ничего с тех пор не изменилось. Что же нужно сделать, чтобы остановить утечку из России самого дорогого товара — интеллектуального? С какими проблемами реально сталкивается вузовская и академическая наука при попытке превратить свои разработки в рыночный товар и как эти проблемы решать?
Процесс коммерциализации прав на интеллектуальную собственность — дело долгое и сложное. Поэтому мы и разработали технологию, которую назвали технологией запуска инноваций. Она позволяет превращать полуфабрикаты, каким являются результаты НИОКР, в товар. В результате 12-14 итераций, произведённых нашими специалистами, заказчик получает набор документов, необходимых для этого. Можно привести пример — инновационную технологию энергосбережения небольшой компании Санкт-Петербурга, которой мы дали дорогу в жизнь, применив при реконструкции комплекса зданий Сената-Синода под размещение Конституционного Суда и Президентской библиотеки. Ее высоко оценил сам Президент России, назвав «ленинградской инициативой» и дав поручение информацию о ней обсудить на Госсовете.
Мы 3 года вели эту технологию, получили 11 ноу-хау, запатентовали за рубежом. И только когда её стали покупать другие страны, и за год была получена реальная экономия в 300 млн руб., лишь после был заключён лицензионный договор на применение её в родном отечестве. Это говорит о том, как трудно в нашей стране пробивать дорогу отечественным прорывным технологиям через чиновничий барьер. Легче, быстрее заключить лицензионный договор с иностранным правообладателем на приобретение прав на иностранную технологию. И тогда вам предоставляются льготы, вы не будете платить налоги на прибыль, НДС и так далее. А если вы сами получили средства и направили деньги на инновационные разработки, то будете за всё платить. К сожалению, таково перевернутое понимание инновационного развития в мозгах наших чиновников.
Недавно президент, обращаясь к международному форуму, заявил: «Формирование рынка интеллектуальной собственности — насущная потребность современной России!» Мы надеемся, что постулат, впервые заявленный на таком высоком уровне, будет претворяться в жизнь и изменит сложившееся в нашей стране отношение к интеллектуальному капиталу, способному сделать нас богатыми.
Проиграем ли мы
шестую техническую революцию?
Конечно, никто не пустит нас просто так на международный рынок разделения труда, где все мы являемся покупателями инновационных технологий, зачастую созданных на основе наших знаний нашими учеными, которые не имеют возможности реализовать их в своём отечестве.
Не секрет, что сегодня с сожалением можно говорить о том, что мы проиграли пятую технологическую революцию, связанную с цифровыми технологиями. И являемся в основном в этой сфере международного разделения труда покупателями компьютерного железа, программного обеспечения, инфокоммуникаций. Но сегодня у нас есть ещё резерв и ресурс, связанный с шестой технологической революцией. В наследство от СССР нам кое-что досталось: 18 из 54 макротехнологий, определяющих мировой прогресс. А ведь когда-то каждая третья макротехнология принадлежала нам. За последующие годы мы растеряли половину. Но половина-то осталась! Сегодня, например, есть возможность выхода на мировые рынки с нанотехнологиями.
Что необходимо сделать для того? Необходимо включить механизмы рынка интеллектуальной собственности. Приведу пример — из 10 тыс. патентов, выданных в сфере нано в мире к концу 2008 года, наконец-то, 2030 патентов выдано РФ! Но... из них 2000 было выдано иностранцам и только 30 — россиянам! Что это означает? А то, что производство нанопродуктов, наноматериалов, в том числе и тех, основным инвестором которых выступает российский бюджет (130 млрд. предусмотрено потратить на это), уже сегодня обставлено красными флажками иностранных правообладателей, которые лучше знают наше законодательство и уже заблаговременно заселили наш рынок, получив патентное охранное свидетельство в соответствии с нашими законами.
Мины нашего законодательства
А мы к этому времени приняли поправки — заложили в закон мины замедленного действия, которые, к сожалению, защищают в основном иностранного правообладателя. И сегодня, чтобы не попасть под режим контрафакта, под режим ареста своего имущества, оборудования и сырья, и изъятия его из нашей собственности, мы будем вынуждены платить иностранным правообладателям на рынке производства нанопродуктов соответствующую долю лицензионных платежей за право использования их нанотехнологий!
Вот почему сегодня крайне важно вовремя использовать возможности оформления интеллектуальной собственности, причем, по единым правилам. Приведение к единым правовым правилам в условиях даже нашего коллизионного действующего законодательства, формирования нематериальных активов и их последующая коммерциализация может быть соответствующей преференцией для принятия решения, где вкладывать деньги для производства самой прорывной продукции нашей экономики. Ведь по большому счёту цель любой науки состоит в технологическом прорыве, основанном на фундаментальных исследованиях.
ИС — стартовый капитал для инноваций
Если посмотреть структуру экспорта за последние годы, то можно увидеть, что в США 17 % его составляет интеллектуальная собственность, в Китае до 40% объёма продаж в отдельных секторах экономики также составляет интеллектуальная собственность. Почему? Да потому, что интеллектуальную собственность (исключительные имущественные права), в отличие от товара, который имеет материальную форму, можно продавать неограниченное количество раз. За счёт этого создается огромная добавочная стоимость. У нас, к сожалению, она сведена к нулю. Наши вузы и научные центры, если даже и получают до 100 патентов в год, при этом совсем не заботятся об их коммерциализации. В редком случае у кого-то есть лицензионный договор! А ведь цель патентования, как и охрана ноу-хау, — это выход на рынок, коммерциализация. Именно нематериальные активы сейчас являются основой дополнительной капитализации.
Наконец, интеллектуальная собственность — это инвестиционный ресурс. Недавно Президент России бросил упрёк в адрес правительства — почему из 300 млрд рублей, направленных на поддержку системообразующих предприятий, не дошло до них ни рубля! Формальное объяснение — отсутствие закона о госгарантиях, а фактически — отсутствие практики, традиции использования госгарантий, а не заложенных, перезаложенных основных фондов. Сегодня это ведёт к тому, что множество предприятий уже банкроты — нечем платить за кредиты. Ресурс, который можно использовать в качестве госгарантий — это нематериальные активы.
В России отсутствует
рынок интеллектуальной собственности
В докладе США «Мир после кризиса», который опубликован в 2009 году, сказано, что к 2025 году США сохранит приоритет в трёх областях и одна из них — интеллектуальная собственность. Китай и Индия выходят также на приоритетное положение по этим показателям. Россия, по прогнозу американцев, только начинает формировать основные точки будущего рынка интеллектуальной собственности. К сожалению, роль зарубежных экспертов сводится к тому, чтобы сохранить статус-кво — экспорт сырья — наших знаний. Не случайно Франция выделяет до 20 тысяч грин-карт для выпускников иностранных технических вузов. Такая экономика знаний их устраивает. Нас она не должна устраивать, нам необходима инновационная экономика, в основе которой лежит стартовый капитал, интеллектуальная собственность.
Итоги 2007-2008 гг., к сожалению, показывают недостатки реализации нашей стратегии, в отличие от опыта западных стран. При госрасходах на НИОКР ежегодно 200-300 млрд (на производство новых знаний в научно-технической сфере за последние годы истрачено более 1 трлн бюджетных рублей), сегодня по данным РАН, которые прозвучали на парламентских слушаниях в Совете Федерации, более 30% при распределении идет в «откат», то есть не доходит до науки. К сожалению, освоение денег идёт без получения конкретного результата, который был бы ориентирован на реальный сектор экономики. И на этом, безусловно, сказывается низкий процент закрепления прав. Закрепляются права только в 10 % случаев и то через патентование, а ноу-хау вообще никто не оформляет. Начинаешь спрашивать: почему так происходит, почему сегодня при проведении инвентаризации выявлены десятки патентов и — ноль ноу-хау? Ноль технологий! В основном — документация. Отвечают: у нас нет денег, нет интереса. Почему при выделении денег на НИОКР не закладываются в госконтракт средства на то, чтобы закреплять права, изучать потенциальный рынок сбыта? Эти траты не предусматриваются. Зато предусматриваются траты, которые формально или неформально уходят на откат.
Мы предлагаем предусматривать в госконтрактах
от 10 до 25 % средств на закрепление, последующую коммерциализацию прав и продвижение результатов. Советская практика показывает, что 10 % расходов на НИОКР шло именно на закрепление прав.
Сегодня можно констатировать, что в России отсутствует рынок интеллектуальной собственности. Декларируя стратегию инновационного развития на уровне Президента, министры низвели её до уровня ведомственных интересов, которые нередко отражают не государственные, не национальные интересы, а интересы частных компаний и иностранных юридических лиц. Произошла подмена государственной политики такими интересами. Яркий пример того — ситуация с машиностроением, по которому с нашими отечественными технологиями мы ещё недавно занимали третье место в мире. Сегодня занимаем двадцать второе! Франция только 10 % тратит на закупку импортного оборудования. У нас же пропорция обратная — 87 % процентов зависимости от импорта по машиностроению, станкостроению.
В 1990-х закупалось «бэушное» оборудование в Европе, чтобы наладить процесс переработки так называемой отрасли группы «Б». Сегодня в эту отрасль поставляется оборудование из Китая. Когда-то мы поставляли им оборудование, они доработали его, запатентовали заново, в том числе и в России, и продают нам. Аналогичная ситуация в химии — занимаем 22 место в мире. В области нанотехнологий ситуация тоже не очень радостная.
стр. 4
|
