«ВСЮ ЖИЗНЬ ПОСВЯТИЛ ХИРУРГИИ…»
Девятого августа Анатолий Григорьевич Гунин отметил свое восьмидесятилетие. Заслуженный врач России, Заслуженный ветеран СО РАН, кандидат медицинских наук, человек, который в свое время был заведующим отделением, занимал другие руководящие должности... Но главное — хирург-практик, отдавший медицине более полувека.
Ю. Александрова, «НВС»
Когда в редакцию в преддверии юбилея позвонили коллеги Анатолия Григорьевича, подумала — предстоит встреча с важной персоной. Собеседник — личность в Академгородке известная, много лет работал в ЦКБ: кто-то сам прошел через его руки, у кого-то он оперировал родственников, знакомых. Человек, говорят, прямой (как сказал он, улыбаясь уже в конце нашей беседы: «Некоторые обижаются, думают — вот вредный»). Но потом мнение изменилось, возникло ощущение, что ведёшь разговор не с руководителем, а прежде всего с врачом, который прошёл большой путь и в полной мере осознает правильность сделанного когда-то выбора.
А истоки — здесь, на Сибирской земле, в Алтайском крае, и, конечно, в семье: сначала его родители жили в Бийске, потом переехали Горно-Алтайск. О том времени сказано, наверное, уже всё, что только можно сказать. Жили бедно, трудно, в семье было четверо детей, но выжили только двое. Наступили тридцатые годы, везде разруха, а военное время, по признанию Анатолия Григорьевича, «вообще вспоминать страшно». Отец участвовал и в Гражданской, и в Великой Отечественной войне (на последнюю ушёл, будучи директором завода).
Спрашиваю — почему медицина? А в ответ — кто знает, может случайно, может — нет. Родители были люди простые, к этой области никакого отношения не имели. Вот только вспомнил мой собеседник случай: когда в первом классе его друг рассказал о гибели своего отца и о каких-то медицинских манипуляциях, возникла идея — а ведь интересно...
Но от идеи до реализации путь неблизкий. Прошли школьные годы, и когда встал вопрос, куда поступать, решил — все-таки Новосибирский медицинский институт (на врачей, кстати, собиралась учиться половина класса!). Видимо, главную роль сыграло в этом мнение матери. «А для меня оно очень много значило, к маме я относился с большим уважением», — говорит А. Г. Гунин. В школе учился так себе — не нравилось, а в институт поступил сразу, причём хорошо сдав экзамены. И со стипендией, что было важнее всего: отец вернулся с войны инвалидом, и возможности помогать студенту у родителей не было, рассчитывал он только на себя. Несмотря на среднюю учёбу в школе, имел только хорошие, а потом, когда пошли специальные курсы (сразу же выбрал хирургию) — только отличные оценки.
После окончания вуза распределился в Сузунский район, в райцентр. Поначалу шла речь о вызове через два года в Новосибирск и поступлении в аспирантуру, но этого не произошло, и Анатолий Григорьевич проработал в Сузуне шесть лет. «Это была колоссальная школа, — вспоминает он. — Но потом я понял, что как врач не могу дальше расти, и уехал. Какое-то время работал в Областной больнице, потом — здесь, в Академгородке. И всю жизнь посвятил хирургии. Науку не оставил. Сначала подал заявление в аспирантуру в клинику Мешалкина (правда, не прошел туда из-за отсутствия научных работ по сердечно-сосудистой хирургии), а потом — всё-таки поступил на заочное отделение и защитился».
Позднее, скопив за десять лет более чем достаточно материала, А. Г. Гунин начал готовить и докторскую по теме «Хирургическая профилактика послеоперационной спаечной болезни», получил патент на изобретение новой операции, но... здоровье не позволило защититься. Даже при уверенности в успехе нагрузка на диссертантов — колоссальная, вот и не стал рисковать после инфаркта. Тем более, что дел всегда было очень много. В организованном в Академгородке в начале семидесятых Клиническом центре Анатолий Григорьевич был завлабом, с 1974 года — заведующим хирургическим отделением Центральной клинической больницы, потом стал главным хирургом Сибирского отделения. Центр в ЦКБ, а филиалы разбросаны: Иркутск, Омск, Томск, Якутск... Туда и летал на срочные вызовы, на операции, консультировал больных, объезжал районы.
«В этом смысле у меня были как бы три орбиты вращения», — говорит вдруг Анатолий Григорьевич. И поясняет — сначала, после мединститута, по Сузунскому району, затем — по области, и уже позднее, когда вступил в должность главного хирурга, стал летать по Западной Сибири. Бывало всякое, работал без отдыха, жизнь была сверхнасыщенной, но, как вспоминает, «везде нравилось, везде — по душе». Особенно приятно было видеть человека при выписке, видеть, как он изменился в сравнении с тем, каким был при поступлении. Работа увлекала полностью, я никогда не предавал хирургию. А ведь хирургический путь очень сложный — этому труду надо посвятить себя целиком и совершенствоваться постоянно«.
Посвятить себя целиком — как раз об Анатолии Григорьевиче, он жил этим. Кроме основной работы, на общественных началах занимался судмедэкспертизой, был патологоанатомом. Кстати, анатомию знал досконально — и сейчас может любой орган, нерв назвать на латыни; говорит, эта наука помогает лучше познать человека. И всегда А. Г. Гунин находился «на связи», в тот век без мобильных телефонов всегда сообщал, куда пойдет, где находится (благо, семья полностью поддерживала его!). Ещё с Сузунского района, когда, собираясь за грибами, сообщал маршрут, чтобы в случае чего врача можно было сразу найти. А откуда и когда только не вызывали, до курьезов доходило — днём и ночью, из кинотеатра, из бани с намыленной головой! И всегда это воспринималось как должное.
Спросила — никогда ни капли раздражения? Даже удивился немного — конечно, нет, всегда всё бросал и шёл, куда звали. Кстати, в конце нашего разговора Анатолий Григорьевич, сравнивая «тогда» и «сейчас» и сетуя на положение дел в современной медицине, привёл в пример, так сказать, картинку из жизни во всей красе. Рожала дочь, дело было днём, и он попросил коллегу довести роды до конца, на что получил от неё исчерпывающий ответ: «К сожалению, не получится — у меня работа заканчивается в четыре». Как говорится, комментарии излишни...
Анатолий Григорьевич Гунин долго работал на износ, лишь ближе к двухтысячному году перешел на «более спокойную» (разве что по сравнению с прежней) работу. Случилось это, когда летом 1999 года, не доведя сложную операцию до конца (благо, последние «штрихи» внёс ассистент), потерял сознание. И понял — приходит время... нет, не остановиться, но хотя бы притормозить, сбавить темп. Перешел в Академический диспансерный филиал ЦКБ — поначалу директором, затем заведующим хирургическим отделением. Опыт огромный, что и говорить! Но преподавать никогда не стремился. Преподавать — в буквальном смысле этого слова. Но учеников, конечно, немало, знания свои передавал — проводил совещания, рецензировал работы, разбирал сложные случаи, диагнозы. «В хирургии, — говорит,— надо учиться, хотя бы на чужих ошибках (а уж тем более на своих!)».
Уже «под занавес» поинтересовалась, как он относится к сегодняшнему положению дел. Уж лучше бы и не спрашивала — Анатолий Григорьевич заговорил горячо, разволновался. Политикой интересуется, происходящим в стране и, само собой, в медицине. Но... ситуация не радует. И детям (а их четверо) не посоветовал заниматься врачеванием, не пожелал такой жизни («максимальная ответственность при минимальной зарплате»). Хотя своей очевидно доволен — ведь всегда занимался любимым делом!
Фото автора
стр. 14
|
