|
Е.Подгорная,
кандидат биологических наук.
ПАМЯТИ УЧЕНОГО
Ушла из жизни Ольга Иннокентьевна Ивановская. Скупые строки
биографии: родилась в 1921 г., русская, член КПСС с 1970 г.;
училась в Томском Госуниверситете и аспирантуре в Ленинграде,
кандидат биологических наук. С 1955 г. работала в Биологическом
институте СО РАН, специалист биолог-афидолог, член Ученого
Совета, секретарь Энтомологического общества; вырастила целую
когорту дипломников и аспирантов, а также -- двух прекрасных
сыновей и четырех внуков; известна как автор более 80 научных
статей и двух монографий.
Тем, кто видел в первый раз эту необычную женщину, на память
приходило только представление о голливудских кинозвездах:
высокая, широкоплечая, статная, загорелая, с яркими синими
глазами, ямочками на щеках и непослушной копной каштановых волос.
Она с первых же слов ошарашивала собеседника неповторимым
магнетизмом своей личности. Кто мог бы подумать, что эта красивая
женщина и есть настоящий большой ученый. Она оставила грандиозное
научное наследие: более 80 научных публикаций, и каждая из них
уникальна по своей тематике и содержанию.
Ольга Иннокентьевна не просто открыла, систематизировала и
описала новые виды тлей и клещей на территории Сибири и Дальнего
Востока. По ее собственным словам, это не было самоцелью. Она
установила закономерности взаимодействия видовой изменчивости
этих групп насекомых и быстро меняющихся условий внешней среды.
Считала тлей и клещей сигнальными видами природных катаклизмов.
Она была автором, пожалуй, самой интересной гипотезы развития
земного ландшафта: по ее мнению геотектонические процессы --
изменение вулканической деятельности, подвижки земной коры,
засоление и заболачивание почв -- опережающим образом, задолго до
случившегося, влияют на изменение популяционной структуры
проживающей на этой территории афидофауны.
Нужно добавить -- это только сейчас заметили, что на территориях
с повышенной частотой раковых заболеваний (у людей), появляются
тли с большим количеством мутационных форм. А тогда об этом и
речи не было.
Ольга Иннокентьевна впервые обратила внимание на то, что тли --
одИН из самых уникальных видов по скорости следования жизненного
цикла за природными и космическими катаклизмами. Ее работы внесли
неоценимый вклад в самую интересную проблему современной биологии
-- теорию катастроф. В частности, применяя выведенные
закономерности, она довольно просто объясняла причину вымирания
древних ящеров. Считала, что их виды развились слишком быстро,
так, что не успела сложиться биогеоцепочка от насекомых до
ящеров. Последние просто не успели приспособиться к изменению
экосферы, поскольку некому было просигналить им об этом.
Впоследствии эволюция исправила эту ошибку, и гигантские наземные
животные исчезли навсегда.
Ивановская была непревзойденным мастером научного диалога: как
никто умела выслушать и оценить доводы оппонента, в совершенстве
владела системным подходом в трактовке данных. Ее цепкий и
пытливый ум не признавал модных формул и конъюнктурных
соображений. Мастер точных определений и логических выводов, она
опередила развитие своей науки на 20 лет. Применение современной
компьютерной техники оказало бы ей неоценимую помощь в
конструировании биоценозов, хотя, может быть, она и не
воспользовалась бы этим... Ходила бы по земле и собирала, как
драгоценные камни, своих тлей. Не любила "пробирочной науки",
считала, что полевые экспедиционные работы нельзя ничем заменить.
Ольга Иннокентьевна была настоящим ученым, безраздельно преданным
русской науке. Никогда не понимала, как это можно гордиться
опубликованными за рубежом работами. Мечтала исследовать
популяции тлей по склонам потухших и действующих вулканов и в
местах техногенных катастроф. При чтении ее научных трудов всегда
захватывало дух из-за невозможности повторения -- такая глыба
труда и страсти была в них заложена!
Тяжело переживала уход на пенсию, ухаживала за больной мамой и
болела сама. Бронхиальной астмой -- почти 20 лет. Никогда не
жаловалась и по-настоящему не лечилась. Болезнь входила в
издержки профессии: ловушки для насекомых заряжают ядами --
синильной кислотой, цианистым калием. Ну, и морфологическая
проводка: толуол, бензол... Сколько зарядила она их за годы
экспедиций -- сотни, тысячи?
Всегда говорила, что от ученого остаются не столько работы,
сколько мечты... У неё-то была мечта: учреждение Русской премии
"За развитие и вклад ...." -- разве Россия беднее Нобеля? Почему
российские ученые должны ждать зарубежных оценок?
Может быть, и появится когда-нибудь эта Русская премия за
выдающиеся научные заслуги, соизмеримая с Нобелевской... И
хотелось бы верить -- премия в области исследования афидофауны --
имени Ольги Иннокентьевны Ивановской! Кто знает?
стр.
|
