«Наука в Сибири» № 43 (2728) 29 октября 2009 г. ТОЛЬКО СО СМЕРТЬЮ ДОГМЫ НАЧИНАЕТСЯ НАУКА В. Ларичев, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН «Вселенная — для вас!» По случаю 400-летия телескопической астрономии Генеральная ассамблея ООН и ЮНЕСКО объявили 2009-й год Всемирным годом астрономии, осенив его уникальной щедрости лозунгом — «Вселенная — для вас»! Полагаю, однако, что подлинными инициаторами просветительского шага были одержимые поисками мироведческих истин астрономы, космологи, космонавты и сотрудники космических агентств России, Европы и США. Это их, более чем кого-либо, удручает малая осведомленность о внеземном Мире обывателей, без меры увлеченных «make money» и обустройством «удобств». Предварения события Их было два и оба они шокируют фантастической невероятностью свершения: Галилео Галилей. I — смиренное покаяние Ватикана перед Галилео Галилеем, кто 400 лет назад впервые в истории человечества направил окуляр сконструированного им телескопа в Небо, приблизив всё загадочно сияющее в нем к своим глазам и уму. Увиденные на Луне горы, ущелья, долины и «моря», на Солнце — пятна (!), а около Юпитера — спутники этой божественной красоты планеты, произвели в умах землян фундаментальный мировоззренческий переворот, а у служителей «Святого Престола» и самого папы Урбана VIII вызвало такого накала негодование и неистовства, что они чуть не стоили жизни великому физику, механику и философу эпохи Возрождения. По приговору суда инквизиции его всесветно унизили — 22 июня 1633 г. поставили на колени в зале свершения культовых действ монастыря Божией Матери — Святой Марии для назидания строптивцам светской науки. К чему, в конечном счете, привели еретическая дерзость и упрямство Галилео Галилея в отстаивании своих взглядов на Вселенную, можно судить теперь по программам изучения космоса современных астрономов, механиков-инженеров и конструкторов ракет для межпланетных полетов. Воистину прав был великий астроном, когда утверждал, что только со смертью догмы начинается наука. «Звездный вестник», на страницах которого была опубликована «ересь», возмутившая иезуитов «Святого престола» и Папу Урбана VIII. Четырехвековой давности телескопы основоположника оптической астрономии. II — исключение самой мировоззренческой из наук — астрономии — из школьной программы волею министра просвещения и науки А. Фурсенко, видно, более всего озабоченного окончательной (после выигрыша битвы за ЕГЭ) дебилизацией подростков — россиян. «Поколению пепси, пива и тяжелого рока» не позавидуешь. Оно закончит жизненный путь, так и не осознав, прожить в каком мире даровал ему слепой случай — появиться на свет в канун нового века и тысячелетия. А у взрослых мужей от науки и образования инициатива реформатора породила лишь панические мысли об угрозах возврата в смутную современность нравов мрачного средневековья, когда жестокие богословы-схоласты поучали Галилео Галилея, как надобно ему заниматься наукой, и наставляли, каких ученых и просветительских постулатов он должен придерживаться. Изображение Луны, какой увидел ее «еретик» в телескоп. Осознаю, что А. Фурсенко и его покровителей из высоких сфер олигархии и политики история ничему не научала и никогда не научит. И все же мне, археологу, почитателю мужества Галилео Галилея со школьных лет, хочется воззвать к разуму и совести тех и других, насколько позволит сделать это моя профессия, далекая от страстей современности. Для того предъявлю факты трепетного отношения к знаниям Неба, движению светил, течению времени, бесконечности космического пространства и устроению Мироздания предков «эпохи дикости и варварства», отстоящей от дней деяний министра-просветителя не на 400 лет, а на 400 тысячелетий. Обезьяну сделали человеком Небо и астрономия Для археолога нет, кажется, ничего скучнее и зануднее, чем раскапывать стойбища троглодитов древностью несколько сотен тысячелетий, а то и более миллиона лет. Ведь, по всеобщему мнению, скудоумие их было столь чудовищным, что уже давно все понимают, что к чему, когда, допустим, слуга народа из Государственной думы Владимир Вольфович Жириновский язвительно клеймит соперника из чужой для него фракции презрительным выкриком: «Неандерталец»! И то сказать, что, кроме хаотичных завалов обглоданных и раздробленных клыками костей да тяжеловесных, грубо приостренных булыжников, можно найти в местах обитания этих сутулых, бессловесных, низколобых, лишенных одежды, покрытых грязными космами густой шерсти обезьяноликих тварей, претендующих, с подачи кое-кого, на статус предка Homo sapiens, «Человека разумного»? А теперь представьте ошеломляющий конфуз знатоков в области древностей, когда в конце прошлого века археолог из ГДР Дитрих Маниа объявил смертный приговор догме почти двухвековой давности и реабилитировал обезьянообразного предка, проложив путь к парадоксальной научной истине. В бассейне р. Эльбы около городка Штейнрин участники экспедиции обнаружили несравнимое по ценности с кладами, найденными Генрихом Шлиманом при раскопках развалин гомеровской Трои, стойбище, древность которого составляла около 350-400 тысяч лет от наших дней. Фрагменты двух черепов не оставили сомнений в том, что некогда в окрестностях Штейнрина на берегу термальных источников обитало сообщество питекантропов, существ, куда более примитивных, чем исторически более поздние неандертальцы, которых до сих пор считают «образцовыми представителями дебильности». Но, как засвидетельствовали раскопки Д. Маниа, архаические гоминиды, успешно осваивая холодный север Европы, прочно овладели огнем, научились строить из каменных плит, костей и дерева жилища, удачно охотились на слонов, лошадей, оленей, ланей и носорогов, умели изготовлять миниатюрные инструменты для исполнения каких-то тонких трудовых операций. Костяная пластина из Штейнрина с записями чисел 1, 7, 14 — древнейший в истории первобытного человечества документ арифметики, астрономии и календаристики. Среди множества озадачивающих неожиданностью находок было и то, что более всего привело в изумление археологов. Обнаружить такое никто из них не ожидал — на поверхности нескольких костей размещались упорядоченные строчки миниатюрных, гармонично рассредоточенных резных линий. Они, как выяснилось после тестирования, представляли собой «записи» чисел, которые отражали ритмы перемен фаз Луны и позволяли отслеживать время в течение месяца, а быть может, и всего года. Но и на том сюрпризы из жизни «обезьяноподобного гуманоида» (архантропа) не закончились. Блоки чисел группировались поразительно остроумно и рационально. Такое наблюдение породило гипотезу о том, что питекантропы любопытствовали также относительно ритмов «жизни» Солнца, которое определяло сезонные перемены года. Намекала на то «запись» числа, позволяющего выравнивать в должный момент лунный поток времени с потоком солнечным. Убедиться в правомерности появления экстравагантной гипотезы помогло счастливое открытие на окраине стойбища комплекса наблюдения восхода дневного светила в декаду, близкую зимнему солнцестоянию и солнцевороту, означающему начало движения Солнца на Север, к дням весны, теплу и возрождению всего, скованного холодом. Это первое из пока известных в истории человечества сооружение для наблюдения светил составляли два вкопанных в землю бивня слона, между которыми размещалась цепочка из 15 каменных глыб. С помощью их, как визиров в сторону линии горизонта, наблюдатель Неба мог отслеживать медленное смещение точек восхода зимнего Солнца на Юг, фиксировать таинственную в непонятности остановку его на три дня, а затем внезапный разворот движения на Север, где оно через три месяца начинало восходить в дни весны, а затем и лета. Для того «проточеловеку» следовало стать вдали от визиров, около одного из жилищ, на место, обозначенное третьим вкопанным бивнем. Удивительные факты, добытые Д. Маниа в Штейнрине, оказались основополагающими по значимости для истории становления протонаук как естественного, так и гуманитарного направлений. Для первых они раскрыли невероятно глубинные по времени истоки арифметики, астрономии и календаристики, а для вторых — мотивы зарождения у предка т.н. «художественного творчества», «орнаментики», что позволяет искусствоведам археологии древнекаменного века приступить к доказательному (на уровне требований точных наук) решению заклятой в загадочности проблемы «зари человечества» — происхождения искусства. Возможно, острая необходимость архантропа запечатлять для памяти (и во избежание забвения) самое значительное из познанного им в Природе не как-нибудь, а предельно экономно — посредством цифровых, «узорчатого» вида строчек резных линий, породила позже во всем блеске то, что теперь называют «пещерным искусством» с его многообразными и многофигурными красочными панно и витиеватой вязью гравюр, запрятанных для надежной сохранности в скальные недра подземелий. Возникает, однако, вопрос: если неандерталец, в отличие от питекантропа, действительно был дебилом (отчего, как считается, выродился и вымер, лишив себя почетного права принадлежать к родословной «Человека разумного»), то не он ли стал виновником потери познанного его далеким предшественником, архантропом? Подумать так немудрено при твердой уверенности в том, что «обезьяновидный недоумок», разумеется же, не умел считать и отслеживать время, как это с успехом делал обитатель стойбища Штейнрин. Он, видимо, напрочь лишенный любопытства относительно всего, кроме звериного, всегда ненасытного желания поесть, никогда, подобно свинье, не отводил глаз от Земли, чтобы, взглянуть вверх, на Небо, и увидеть Луну, Солнце, планеты и звезды. Так обвинять и оскорбительно думать о предке и, досадуя, с отвращением отказывать ему в родстве, — глубокое заблуждение. Но развеять стародавнюю, вековой выдержки догму — это сюжет для другого рассказа. стр. 7