«Наука в Сибири» № 30 (2466) 30 июля 2004 г. ИРКУТСКИЕ ИСТОРИИ В НОВГОРОДСКОМ НЕБЕ — ВЕРСИЯ ДИЛЕТАНТА Иркутск был известен стране и миру, ассоциировался в сознании людей главным образом с именем Байкала. Однако, в последние годы город стал не менее известен, как место «самолетопада». Только в центре Иркутска расположены два крупных аэродрома с трассами над городом, а в сотне километров — крупнейший стратегический военный аэродром. Мне представляется чудом, которым люди обязаны пилотам лайнеров, что из трех крупнейших авиакатастроф последнего десятилетия в двух случаях летчики увели самолеты от города, а третьем, по моему убеждению, как очевидца, сумели минимизировать ущерб, выбрав за последние секунды жизни самое «пустое» место в плотно населенном районе Иркутска. Поэтому иркутян не могут не интересовать события, связанные с падением стратегического бомбардировщика ТУ-22 М3 в районе Новгорода при заходе на посадку во время ночных учений 9 июля с.г. Меня очень удивило, что в многочисленных публикациях («Российская газета», «Известия», «Коммерсант» и др, ), сообщениях радио и телевидения о версиях катастрофы и причинах гибели всего экипажа, абсолютно отсутствуют сведения о том, что нес на борту стратегический бомбардировщик — наводящий ужас на Запад «Бэкфайер». Кроме косвенных указаний не было ничего, во всяком случае, неизвестно автору. Как мне представляется, одними из существенных задач и целей подобных учений, особенно в условиях нынешних ограничений тренировочных полетов (международные соглашения, дефицит финансов, топлива и т.д.), является психологический тренинг экипажа в условиях полетов с ядерным оружием на борту. Но об этом ни слова. Я думаю, что экипаж бомбардировщика — герои, до последнего уводившие падающую машину от людей. Системы безопасности ядерного оружия таковы, что ядерный взрыв при разрушении оружия практически исключен. Однако разброс радиоактивных материалов на значительную территорию вследствие неизбежного взрыва и пожара крайне опасен и широко известен в мире печальными последствиями пожара и взрыва американского бомбардировщика Б-52 над испанским местечком Паломарес при дозаправке его топливом в воздухе, на высоте 9300 м. Тогда, в 1966 г., были утеряны и разрушены 4 водородные бомбы, одна из которых упала в Средиземное море и впоследствии извлечена с глубины около 900 м. Не считая грандиозного международного скандала, потери престижа, американцам, по тогдашним ценам, операции по дезактивации местности, компенсациям населению, поиску и подъему эатонувшей бомбы обошлись примерно в 15 млн. долларов. Здесь — молчание, напоминающее мне первые месяцы после Чернобыля (где я работал) и ситуацию с атомоходом «Курск». Героизм экипажа бомбардировщика (очевидный хотя бы по результату их действий и соображениям презумпции невиновности погибших) забудется, как и на «Курске» не будет братской могилы. Возможно, во время какой-нибудь из очередных депутатских кампаний для популизма кто-нибудь вспомнит о возможной или действительной угрозе, но разве от этого легче? Вероятные уроки для будущего — решить судьбу стратегических военных баз, располагающихся ныне в густонаселенных регионах России и ближнего зарубежья. Ю. Куснер, профессор, главный научный сотрудник Института геохимии СО РАН; факс (8-3952) 33-46-20. г.Иркутск. стр. 7