«Наука в Сибири» НЕМНОГО О СЕБЕ
|
А.Е. Аникин с супругой Еленой. |
Летом езжу на работу в Академгородок из города на электричке, выхожу на станции «Обское море». Золотым сентябрьским утром
В
Важным эпизодом учения в НГУ были лекции И. А. Мельчука из Института языкознания в Москве, знакомившего нас с «передним краем науки» (рекомендация К. А. Тимофеева) и с традицией крупнейших лингвистов XX в.: Р. О. Якобсона («Ромка Якобсон» у Маяковского), Н. С. Трубецкого, Н. Хомского... В 1977 году за поддержку академика А. Н. Сахарова Мельчук был уволен с работы и уехал в Канаду.
В
В
В 2004 году Хелимский, уже тогда чувствовавший себя неважно, предложил мне объединить его материалы и публикации по связям тунгусо-маньчжурских и самодийских языков, опираясь на его новую реконструкцию прасамодийского вокализма. Работу стимулировала дискуссия с нашим научным редактором, замечательным тунгусо-маньчжуроведом А. М. Певновым (тоже выпускником НГУ) из Института лингвистических исследований в Петербурге. Он помещает прародину тунгусо-маньчжуров на Амуре, в нашей с Хелимским книге она локализована в Прибайкалье.
От выдающихся филологов академика В. Н. Топорова и Т. В. Цивьян у меня интерес к связям балтийских и славянских языков, к русской поэзии. Сказалось и влияние Р. Д. Тименчика, наиболее авторитетного исследователя Ахматовой и Серебряного века. До
Но главное с 2004 года — совместная с Институтом русского языка (директор академик А. М. Молдован) работа над новым «Русским этимологическим словарём». Проект возник из начатых О. Н. Трубачёвым дополнений к этимологическому словарю М. Фасмера
Едва ли не в первый день учения в НГУ я услышал разговор двух студентов о «проблемах Гильберта». Позднее ознакомился с книгой К. Рид «Гильберт». Анненский сказал, что Поэт «бросает векам проблемы». Родившийся 150 лет назад гений математики Давид Гильберт в 1900 г. изложил 23 её проблемы, которых с лихвой хватило на весь XX век. Он верил в человеческий Разум и сам его олицетворял. И Гильберт и М. Фасмер были иностранными членами АН СССР. Оба принадлежали к числу учёных, отвергающих любые (национальные, религиозные и др.) препоны для свободы научного познания.
В
Крестоносцы-тевтоны завоевали земли древних пруссов-балтов, ближайших родственников литовцев и латышей. Борьба ордена и Литвы изображена в поэме Мицкевича «Konrad Wallenrod», вдохновившей первую балладу Шопена. Начало поэмы перевел Пушкин:
Сто лет минуло, как тевтон
В крови неверных окупался...
По авторитетному мнению А. Сабаляускаса (Вильнюс), в стихах перевода
Лишь хмель литовских берегов,
Немецкой тополью плененный <...>
возможна неточность: Мицкевич говорит, видимо, о красе прусско-балтийской — не прусско-немецкой! — «тополи» (pruskiej topoli). Стих Уже прусак в оковы вдался, как и в оригинале, указывает на пруссов-язычников («неверных»).
Немецкое Preusse ‘житель Пруссии’ и польское prusak усвоены из древнепрусского prusis. С Русью этимологически ничего общего. Наше прус©ак, обычно в значениях ‘немец’, переносно ‘таракан’, пришло уже из польского. В немецкий язык Восточной Пруссии за столетия проникли балтийские слова (alus ‘пиво’ и др.), много местных названий. Покоренные пруссы перешли на немецкий и частично на литовский (Малая Литва), но память об аборигенах края осталась, особенно в топонимике, в самом названии «Пруссия», в местных немецких фамилиях. В. Н. Топоров считал прусско-балтийской фамилию философа Kant. В 1938 гауляйтер Э. Кох декретировал замену ряда ненемецких топонимов Восточной Пруссии на немецкие.
Нацисты пришли к власти в
Друг Гильберта ещё с Кёнигсберга Г. Минковский умер задолго до нацизма, иначе ему в лучшем случае выпала бы участь его ученика (в Цюрихе) А. Эйнштейна или Р. Куранта — заокеанская чужбина. Среди многих европейских учёных-эмигрантов, спасавшихся от нацизма, был Р. О. Якобсон. Работая в Америке, он сблизил лингвистику Старого и Нового света, повлияв, в частности, на взгляды Н. Хомского и И. А. Мельчука. Как говорил нам в НГУ Мельчук, «трое русских» —
Р. О. Якобсон, Н. С. Трубецкой и С. И. Карцевский — в конце
Нацизм не сказался на убеждениях и трудах Фасмера. Рискуя, он добивался освобождения польских славистов. В
Фашисты напали на СССР в
В 1946–1947-х имели место массовые замены названий типа Коnigsberg — Калининград. Терялись целые пласты исторической памяти. Так и в случае со Знаменском вместо немецкого Wehlau (место рождения Гильберта) из древнепрусского Velowe (с 1258 г.; литовское Vеluva) — возможно, имени места почитания предков, от wele ‘душа умершего’. Города тевтонов нередко строились на месте селений и памятных мест аборигенов-пруссов (ср. в Сибири Берёзов, Самарово и др.).
В эпоху Гильберта Германия была мировым лидером в науке и образовании, немецкий был главным языком науки. Есть мнение, что человечество достигло в начале XX в. предела своего интеллектуального развития, с тех пор идет спад. Так или нет, но XX в. был временем великих открытий в науке, искусстве. И событий, «которым не было равных» (Ахматова). В
Д. Гильберт сказал, что десяти мудрецам не придумать ничего глупее астрологии. Её у нас с избытком, как и прочего оккультно-мистического тумана. Не забыт нациcтский вклад: «Аненербе» и др. А сколько вздора об истории русского языка, с презрением к «официальной» науке, «Западу», с изобличениями М. Фасмера и академика Г. Ф. Миллера, иных «нерусских», «полукровок» и т.д. Будто и не было уроков прошлого, академика
Н. Я. Марра, его четырёх элементов... Всякая чушь о русском как языке супердревних «арийцев» и подобная навязывает себя массовому сознанию и сама непрочь стать «официальной». Филологию, пережившую войны, «дело славистов», марризм и т.д., атакуют невежество, национализм и, фактически в союзе с ними, ЕГЭ, «признаки неэффективности», сокращение бюджетных мест, слияние вузов. В
Защищаем чувства верующих. Хуже с защитой природы, тоже ранимой. Свалки и помойки, замусоривание «лесов, полей и рек» (не говоря о более глобальном) — больно смотреть. Днем и ночью не смолкает поп-индустрия. Когда-то была «музыка» заводских гудков...
«Традиционные ценности» интересуют меня по преимуществу эстетически и видятся сквозь призму стихов Ахматовой, воспевшей
Наши песни и наши иконы
И над озером тихим сосну.
С женой Леночкой мы познакомились ещё студентами НГУ, в колхозе. По образованию (увы, не по роду занятий) она историк — конечно, не по «новой хронологии»! Родились мы с разницей в один день и живем вместе почти 40 лет, есть дочь и внук. Но лишь в XXI в. я заметил у жены задатки юмориста. Вот примеры её блиц-откликов на высказывания: мои, в Интернете (И) и по телевидению (Т).
— Дай мне шипучее лекарство. — Вот простое, шипи сам.
— Надо матовые фотографии. — Неси простые, матом обеспечат.
— Есть у тебя честь-совесть? — Честь имею, ваше умнейшество! И совесть!
— Что такое колоноскопия? — Надувательство!
— Мне полечили зубы, красивая улыбка! — Джоконда отдыхает!
— Академик Тамм работал сутками! — А сколько Вы, член-корреспондент Тутт?
— Не знаешь Тихо Браге!? — Не наш человек! Наш бы был Громко Водки!
— Не поеду за шкурой, я не Ясон! — Ты явь!
— Ты должна мужа почитать, убояться! — Я лучше книжку почитаю.
— Знакомый ушел из семьи, с концом. — Хоть бы конец оставил!
— Что есть человек? — Cущество, имеющее серое вещество!
(И) В Институте русского языка все нерусские. Директор Молдован! — Россия для русских, Институт русского языка для суперрусских!
(И) Атеист недочеловек. — Зато переобезьяна!
(Т) Раджив умер, прожив 200 лет. — И стал не Раджив, а Радмёртв.
(Т) Человечество ждет великий квантовый скачок. — Скачок потом. Пока заскок. Квантанётся человечество. А кое-кто уже квантанутый.
Несу как-то домой мешок с картошкой. Иду через двор, там новый дом. Над дорогой повесили цепь. Пеший, пройду. Перенес через цепь одну ногу, да зацепился другой и загремел с мешком на асфальт. Как определила Леночка, «с цепи сорвался». Ссадины на руках — «цепная реакция». Цепей, шлагбаумов, заборов и т.п. радостей жизни у нас всё больше, есть над чем посмеяться...
Фото В. Новикова
стр. 8