Инициатором создания института экономического профиля в Сибирском отделении Академии наук был академик В.С.Немчинов, крупнейший ученый и выдающийся человек. Его отличало умение видеть перспективу. Он задумал создать в Сибири такой экономический институт, который невозможно было в те годы организовать в Москве. Дело в том, что в Москве во главе гуманитарного крыла Академии стоял политэконом -- академик К.Островитянов, человек с революционным прошлым и последовательными марксистскими взглядами, который, как раньше говорили, "имел особое чутье на все новое". Всякое новое направление он считал подрывом марксизма, а марксизму к тому времени было уже сто лет.

...Директором был назначен Г.Пруденский, в прошлом секретарь обкома партии в Свердловске, потом заместитель председателя Комитета по труду при Правительстве СССР. Он и придумал название -- Институт экономики и организации промышленного производства (ИЭиОПП). Г.Пруденский пригласил меня своим заместителем, поскольку знал по совместной работе в комитете, где я к тому времени занимал пост заместителя начальника Сводного экономического отдела, защитил кандидатскую диссертацию и был известен в научных кругах. Но я отказался от должности заместителя и попросил у Германа Александровича разрешения создать лабораторию экономико-математических исследований (ЛЭМИ). Он не понимал экономико-математических методов, но, как человек широких взглядов, с этим согласился.

Я переехал в Новосибирск в декабре 1961 года. Академгородок тогда еще не был построен. Институту экономики выделили несколько комнат в центре Новосибирска...

В 1962 г. мне удалось привлечь в ЛЭМИ 29 кандидатов и докторов наук из Москвы, причем это были специалисты высшего класса. Из числа работавших в ЛЭМИ вышли четыре академика РАН и один член-корреспондент, два академика ВАСХНИЛ. Восемь человек позднее возглавляли институты в Москве. И практически все стали докторами наук, видными учеными. А тогда многие ни разу не были в Сибири, но ехали туда на постоянное место жительства, причем собирались работать у 29-летнего кандидата наук, а не за какой-то широкой спиной. Это не были инакомыслящие люди, которые были вынуждены бежать из Москвы, потому что их за что-то преследовали. Все они занимали хорошие позиции в Институте экономики АН СССР, институтах Министерства финансов, Госплана, в Вычислительном центре Госплана, Институте имени Г.Плеханова. Счастье собрать такой коллектив может выпасть в жизни только раз.

Постепенно в лаборатории стало больше кандидатов и докторов наук, чем было во всем остальном институте. Но мы не пытались его подмять под себя, занимаясь своим делом.

Первое. Мы создали большую хозрасчетную лабораторию при университете, где работало 120 человек. Они доводили до практического использования те модели и методы, которые мы разрабатывали.

Второе. Мы создали кафедру политэкономии в Новосибирском государственном университете. Я ее возглавлял.

Потом открылось отделение экономической кибернетики на гуманитарном факультете университета, позднее выделившееся в экономический факультет.

Г.Пруденский давал мне большую свободу действий, за что я ему очень благодарен. Но, к сожалению, вскоре он заболел...

Руководство Академии наук, с подачи М.А.Лаврентьева, председателя СО РАН, предложило мою кандидатуру. Я отказывался...

В конце концов, я стал директором института...

Профиль института резко изменился. Был создан большой отдел моделирования темпов и пропорций развития СССР во главе с профессором К.Вальтухом. Мощный отдел по региональным проблемам, который занимался Сибирью, возглавил профессор Р.Шнипер. Отраслевым отделом, который тоже занимался Сибирью и одновременно математическим моделированием, руководил профессор Л.Козлов. Социологический отдел, изучающий проблемы труда, миграции, текучести кадров, возглавила Т.Заславская, впоследствии академик РАН. Моим заместителем был назначен В.Можин, который потом стал академиком ВАСХНИЛ... Был, конечно, и математический отдел, который обслуживал все остальные. Вот так естественно, так постепенно шло развитие института.

Наше дело расширялось. На базе хозрасчетной лаборатории появился НИИ автоматизированных систем управления. В нем работало около 1000 человек. Когда ликвидировались совнархозы, он вошел в состав Министерства приборостроения и средств автоматизации (Минприбор). Я был его научным руководителем. В 1970 г. был создан журнал "ЭКО", затем специальный факультет при Новосибирском университете, где повышали квалификацию хозяйственные руководители. Фактически это была бизнес-школа, где все занятия велись с помощью активных методов, не разрешалось подменять уроки чтением лекций. Наши исследования были тесно связаны с практикой, но в то же время мы пытались нащупать теоретические вопросы, требующие обобщения, разрабатывали новые экономико-математические модели и методы.

"Мы были динамичнее и не были связаны догмами"

В институте собрались амбициозные люди, которые поставили перед собой задачу создать в Сибири центр экономической науки общесоюзного значения. Особый колорит придавало то, что институт -- детище Сибирского отделения Академии наук СССР.

Мы разработали динамическую межотраслевую модель, по которой считали темпы и пропорции развития экономики на будущее. Затем межотраслевую и межрайонную модель СССР (огромный вклад внес А.Гранберг, ныне академик), где учитываются межрайонные связи. С ее помощью можно было ясно видеть роль Сибири. Мы могли посчитать, что будет, если Сибирь замедлит темпы развития на 1%, на сколько процентов при этом упадут темпы развития экономики всей страны.

Для исследования региональных проблем избрали программно-целевые методы, связанные с системным анализом. Например, подробно исследовали проблему переброски рек в Среднюю Азию и пришли к выводу о неэффективности этого дела. На нас вешали всех собак, нас возненавидели многие коллеги из Узбекистана. Приходилось отстаивать свои позиции. А перед этим мы боролись с дикой идеей перегородить Иртыш крупнейшей плотиной на севере и, затопив Западно-Сибирскую низменность, построить Северо-Обскую ГЭС. К счастью, в том районе были найдены крупнейшие месторождения нефти, и этот проект сам собой отпал.

Мы разрабатывали программы развития Ангаро-Енисейского комплекса; зоны Байкало-Амурской магистрали; прибрежных районов Дальнего Востока; Тихоокеанского региона; программу развития Арктики, производительных сил Арктической зоны и возможностей Северного морского пути. Возродили экспедиционные исследования, как это было в 30-е годы. Провели длительные (до 50 дней) экспедиции по Северному морскому пути, собрав огромный материал. А перед этим в течение нескольких месяцев обследовали Тихоокеанское побережье, проехали по Енисею и населенным пунктам Ангаро-Енисейского района...

Чем мы отличались от других экономических институтов? Мы были моложе, динамичнее, не связаны догмами. Мы стояли в стороне от политики, насколько это было можно. Мы были далеко от Москвы, а Сибирское отделение всегда отличалось определенной демократичностью.

Серьезное наше преимущество заключалось и в том, что институт входил в состав Новосибирского научного центра вместе с НИИ естественно-научного профиля. Такие отрасли науки, как математика, физика, по своему уровню, своей "продвинутости" даже по внутренней организации, были намного выше экономики. У математиков и физиков работали семинары, что было нехарактерно для экономики. Мы брали с них пример. Пытались развивать направления на стыке наук. Региональные исследования проводили совместно с геологами, с сотрудниками институтов технологического профиля. Такой подход был и в социологии, даже название Т.Заславская придумала мощное: "Экономическая социология". Сама она окончила физмат, поэтому прекрасно ориентировалась в математике.

Мы активно развивали экономико-математическое направление. В Москве ни один академический институт, кроме ЦЭМИ, не имел вычислительной техники. У нас с самого начала был построен специальный корпус для больших ЭВМ. А рядом был Вычислительный центр Сибирского отделения. Поэтому мы имели такие возможности, которых в Москве никто не имел.

(Из журнала "ЭКО" N 6, 1998 год, с сокращениями).

стр.