Координатор: член-корр. РАН Ромодановская Е. К.

Исполнители: ИФЛ, ИИ, ИФПР ОИИФФ, ИАЭТ СО РАН

Установление разновременных межэтнических и межкультурных контактов на территории Сибири позволило уточнить пути формирования на данной территории особого гетерогенного ареала, аккумулирующего достижения многих культур от древности до современности.

Истоки духовной культуры народов Сибири, сохраняющей до наших дней особое отношение к природе, лежат в первобытном искусстве населявших ее людей. В результате изучения астропунктов и астросвятилищ, наземных структур могильников бронзового века, храмовых комплексов раннего железного века, а также наскальных росписей в святилище древнекаменного века (14000 лет назад) Игнатиевской пещеры обоснована гипотеза о знаковой семантике некоторых объектов первобытного искусства (рис. 1). В рамках данной гипотезы знаковые образы Игнатиевской пещеры — это конспективное изложение знаний человека каменного века о звездном небе, сохраняющиеся на культовых объектах народов Сибири до настоящего времени и нашедшие отражение в мифологических сюжетах космического характера.

Рис. 1. План Игнатиевской пещеры (Южный Урал). Fig. 1. The Plan of Ignatyevskaya Cave (South Ural).

Подтверждением единства генетических истоков культур народов Сибири может служить выявленная общая модель сюжетостроения тюркского эпоса, которая состоит из следующих блоков: эпический мир, положительные герои, отрицательные персонажи, чудесные помощники. Первый блок, представляющий собой описание творения, в котором отразилось древнее миропонимание тюрков, состоит из двух обязательных частей: природа и владения богатыря. Сюжет любого героического сказания является “эпической биографией” главного героя, последовательно развивающейся в цепи действий и событий, которые составляют основной блок повествования. Здесь выявлено 22 типических места, содержащих внутри себя более мелкие мотивы. В структуру эпоса тюркоязычных народов Сибири входит как обязательный элемент описание богатырского коня, которое включает 11 типических мест. В эпосе сибирских народов большая роль отведена чудесным помощникам, например, птицам-вестникам, животным.

Исследования в области экспериментальной фонетики и морфологии языков народов Сибири подтверждают возможность использования характеристик языка для реконструкции истории как самих языков, так и их носителей. Так, методика анализа артикуляционно-акустических баз позволила установить зоны интенсивных контактов финно-угорских и тюркских этносов. В области вокализма установлена общность системы вокализма угорского хантыйского языка с соответствующими системами тюркских — сагайского и качинского диалектов хакасского языка, кумандинским и чалканским языками. Установлено, что тюркские языки Южной Сибири соотносятся с различными классификационными группами циркумбайкальского языкового союза. Фонетические признаки связывают тувинский с енисейскими языками, а особенности глагольной системы позволяют предположить связи тувинского языка с языками самодийского типа. Для них установлена общая закономерность в формировании ряда специфических наклонений: аудитива и латентива (рис. 2).

Рис. 2. Консонантные системы тюркских языков Южной Сибири. Fig. 2. The Consonant Systems of the Turkic Languages of South Siberia.

Показано, что фактором, имеющим решающее значение в перестройке духовной культуры народов Сибири, стало вхождение Сибири в состав России. Так, опыт народной экологической культуры разных групп русских старожилов и переселенцев, включая природно-хозяйственные и календарно-обрядовые комплексы, наряду с локальными вариантами сибирского народного календаря, оказал влияние на характер природопользования различных этнокультурных и социальных групп. Кроме того, показано, что город в Сибири, начиная с XVII в., играл более значительную роль в духовной культуре народов Сибири, чем Европейской части России. Город был первым типом поселения русских в Сибири, земледельческие поселения возникали вокруг городов, к ним они тяготели и в хозяйственном, и в нравственном отношении, так как церкви в ранние периоды освоения Сибири были только в городах.

1. Арбачакова Л. Н. Поэтика зачина шорских сказаний в исполнении кайчи В. Е. Таннагашева// Гуманитарные науки в Сибири. 2001. № 3. С. 34—37.
2. Бауло А. В. Культовая атрибутика березовских хантов. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2002. 92 с.
3. Болонев Ф. Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. Барнаул, 2001. 51 с.
4. Бауло А. В., Гемуев И. Н., Люцидарская А. А. и др. Мифология манси. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2001. 196 с.
5. Кузьмина Е. Н. Систематизация типических мест эпоса сибирских народов (к постановке проблемы)// Гуманитарные науки в Сибири. 2001. № 3. С. 42—47.
6. Кыштымова Г. В. Состав и системы гласных фонем сагайского и качинского диалектов хакасского языка. Экспериментальное фонетическое исследование. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. 145 с.
7. Майничева А. Ю. Церковь во имя св. Серафима Саровского — памятник деревянного зодчества Сибири начала XX в.// Гуманитарные науки в Сибири. 2002. № 3. С. 25—27.
8. Широбокова Н. Н. Историческое развитие якутского консонантизма. Новосибирск: Наука, 2001. 126 с.
9. Создан пилотный вариант Web-сайта проекта ГИС “Этнографический Атлас Сибири” (http://www.sati.archaeology.nsc.ru/ethno/), где размещены Карта мест находок жертвенных покрывал обских угров. Верхняя Обь; Карта расположения мансийских святилищ. Верховья Северной Сосьвы.
10. Представлены информационные системы:

Оглавление

Далее