БЕСПОКОЙНАЯ РАБОТА

Валерий Дмитриевич Ермиков, заместитель главного ученого секретаря Сибирского отделения, начальник Управления организации научных исследований — известный в Сибирском отделении человек, старожил Академгородка. Более 20 лет проработал он в аппарате Президиума, не превратился в чиновника-формалиста, а стал отличным организатором науки, незаменимым помощником руководства Отделения.

Редакция "НВС" попросила Валерия Дмитриевича рассказать о том, что привело его в Академгородок, в науку, как складывалась его карьера, отметить наиболее значимые события в жизни.

– В Академгородке я с 1958 года. Очень хорошо помню, как 5 августа мы с другом вступили на перрон вокзала Новосибирск-Главный в числе 27 человек из деревни Викулово Тюменской области, которые приехали строить Академгородок. Точный адрес нашли не сразу — тогда его мало кто знал.

Из нас организовали бригаду учеников-каменщиков. Дали мастера Аринченко. Имя, отчество я его не помню, но удивительный был человек! Росточка небольшого, щуплый, но необычайно живой, шустрый — кирпичи у него в руках просто летали! К тому же был очень неплохим преподавателем. Через два месяца большинство из нас получили четвертый разряд, а еще через два — пятый. Мы начали самостоятельно работать на строительстве дома по улице Терешковой. С гордостью могу сказать, что вся правая сторона первого этажа была выложена моими руками.

Потом мы строили 25-ю школу. Потом — здание, где сейчас Управление делами. Приобретенный опыт очень помог в дальнейшем. В родном селе Викулово мы с другом летом 1959 года сложили из кирпича отличную баню, которая стоит до сих пор.

После неудачной попытки поступить в Томский политехнический два месяца работал в Красноярске машинистом питательных насосов. Больше не выдержал — работа скучная, монотонная. Ушел на завод "Сибтяжмаш", взяли слесарем-трубопроводчиком. Работал почти год. Но я твердо решил вернуться на геологический факультет Томского политеха и для "тренировки" начал сдавать в Новосибирский госуниверситет, где экзамены были на месяц раньше.

Экзамены, надо сказать, были драконовские. Конкурс огромный. Я держался и подошел к последнему экзамену, физике, с довольно приличными оценками. Физика мне запомнилась больше всего. В девять утра я вошел в аудиторию. "Пытали" меня в несколько смен, передавая друг другу. Вначале стоял вопрос — поставить пятерку или четверку, под конец — двойку или тройку. Судьбу решил Марлен Топчиян, задал мне несколько каверзных вопросов и великодушно подарил тройку. В три часа дня я покинул аудиторию. Сочинение для меня не было проблемой, и я стал студентом НГУ.

Стипендия, как известно, была невелика — 22 рубля (только раз, после первого семестра, получал повышенную), сразу пришлось подрабатывать — все годы служил пожарником, тушил семь больших пожаров. Но в основном, участвовал в соревнованиях от пожарной части — был я неплохим спортсменом, бегуном-лыжником (пожарники были староваты для спорта).

О годах учебы можно рассказывать бесконечно — весь курс, а нас было всего 220 человек на университет, жил единой семьей. Было много шуток, веселья, дружбы и любви.

В 1965 году я пришел в Институт геологии и геофизики и попал в прекрасную лабораторию — тектонической карты, которой руководил Юрий Александрович Косыгин. Собственно, в лаборатории я работал, начиная с первого курса, ездил с ними в экспедиции.

Работали в ней по трем направлениям: докембрий, палеозой, мезозой. Я попал в мезозойскую группу, вел тему по Забайкалью.

Организация работ в лаборатории была блестящая! Юрий Александрович не давал дремать. Обязательным был еженедельный лабораторный семинар. На него приходили сотрудники других подразделений. С участием Юрия Александровича Воронина начались работы по формализации геологии, внедрению в науку математических методов (впервые в мире). На эту тему было написано много статей. Я в этой работе участия не принимал, но она оказала на меня сильное воздействие, я бы даже сказал, дисциплинирующее влияние.

Меня подключили к составлению справочника тектонической терминологии, мы готовили второй выпуск. Первый разошелся мгновенно. И второй — тоже.

Вскоре я написал свою первую научную статью и принес ее Юрию Александровичу. За какие-то 20 минут он просто уничтожил мою статью, доказав, что я не только геологии, но и русского языка не знаю. За что я ему и по сей день благодарен. (Сейчас, когда приходится писать много бумаг разного характера, этот урок мне очень пригодился.)

Группа наша работала слаженно, регулярно выходили научные статьи. Юрий Александрович Косыгин не поощрял индивидуализма. И если выполнялась общая работа, то каждый честно делал свою "долю", которую затем оформлял как диссертацию. Свою кандидатскую я защитил через пять лет после прихода в институт.

Потом Ю.Косыгин уехал на Дальний Восток, его место занял К.Боголепов. Обстановка в лаборатории несколько изменилась — умный, интеллигентный Константин Владимирович Боголепов имел свои особенности характера!

В 1968 году Игорь Владимирович Лучицкий предложил мне стать ученым секретарем Совета по охране окружающей среды Сибирского отделения. Подумав, я согласился. Так началась моя организаторская деятельность.

Особая страница биографии — известное объединение "Факел", в творческой деятельности которого я принимал самое активное и непосредственное участие. Но о судьбе "Факела", субъективных причинах, прекративших его существование — рассказ особый. Скажу только — "Факел" — одно из светлых мгновений моей жизни.

В 1980 году Федор Васильевич Сухоруков предложил мне перейти в Президиум на должность ученого секретаря по периферийным научным центрам и стать ученым секретарем программы "Сибирь", которой руководил Андрей Алексеевич Трофимук. Мне было интересно. Это был какой-то новый поворот в биографии. Конечно, по призванию и в душе я геолог. Может быть, сейчас не столь активный. Но продолжаю заниматься научной работой. У меня 110 печатных работ (из них 80 процентов геологические, последнее время, правда, в основном в коллективе авторов). И рейтинг неплохой — 20 человек в год на меня ссылаются.

Но мне тогда казалось, и с годами эта мысль утвердилась, что в новой сфере деятельности я смогу сделать больше. Люблю видеть плоды трудов своих, люблю находиться в гуще событий. Это у меня с "младых ногтей".

Мой переход в Президиум почти совпал со временем, когда Сибирское отделение возглавил Валентин Афанасьевич Коптюг. И те многие годы, что довелось мне работать с этим удивительным человеком, стали для меня хорошей школой.

В программе "Сибирь" четыре года работал с А.Трофимуком. Это было время активных действий. Андрею Алексеевичу было свойственно увлекать людей, стимулировать их работу. В то время программе "Сибирь" был придан статус государственной. В рамках программы делались большие дела — в ней было 44 подпрограммы. Например, подпрограмму "Нефть и газ Восточной Сибири" мы начали с нуля. В рамках программы была спрогнозирована и открыта докембрийская нефть. А что стоила борьба Сибирского отделения против переброски стока сибирских рек! Масштабные операции — экспертиза Катунской ГЭС, Туруханской ГЭС. В Академгородке проводились крупнейшие конференции по развитию производительных сил — и программа "Сибирь" шла на них первым номером. Подобных примеров я бы мог привести множество. То есть, программа "Сибирь" была четко отлаженным, бесперебойно действующим механизмом. Мы провели семь выездных заседаний ученых секретарей программы, которые сопровождались научными семинарами, посещением промышленных предприятий. Это была прекрасная возможность и для профессионального роста. Почти все бывшие ученые секретари программы — ныне доктора наук, члены Академии, большинство из них занимает высокие посты. Скажем так, никто не потерялся.

Работа в программе "Сибирь" — это мой звездный час. Многие проблемы региона я узнал не понаслышке, объездив Сибирь, как говорится, вдоль и поперек.

Сегодня программа далеко не та, в силу прошедших в стране перемен. Но уже тот факт, что она выжила, что она существует (1978–2001), говорит о многом.

Нет смысла повторяться и говорить о том, насколько сегодня изменилось отношение к науке. Многие годы Сибирское отделение было на гребне волны. Мы разрабатывали грандиозные планы и реализовывали их. Помню, в 1989–90 годах готовили с Валентином Афанасьевичем и председателями научных центров Постановление Совмина СССР о развитии Сибирского отделения, которое затем сыграло очень большую роль. Тот план развития научных центров Сибирского отделения был практически выполнен. Построено все, что должно было быть построено. Не состоялось, может быть процентов десять, в силу разных обстоятельств.

А выставки в Госплане, а стремительная подготовка важных государственных документов — мы имели ко всему этому самое непосредственное отношение. Нам очень много людей помогало в Москве, опять же потому, что видели, что мы делаем настоящее дело.

У А.Трофимука было правило: "посланцы" ИГиГ работали в Президиуме три года, затем возвращались в институт. Но я здесь застрял надолго. Таково было обаяние личностей Андрея Алексеевича и Валентина Афанасьевича, и масштабность дел, которые они вершили. И сегодня могу сказать, что мне нравится аппарат Президиума, то есть все те люди, с которыми я общаюсь, по существу, каждый день. И если бы у меня спросили: "Кого ты хочешь заменить в своем УОНИ?", я бы сказал, что никого.

Естественно, за эти годы я очень сильно изменился — обломался. Прежде был горяч, часто лез на рожон. Когда пришел, многие говорили — ну, этот у нас долго не задержится!

Конечно, когда так долго работаешь на одном месте, иногда хочется смены впечатлений. Не порываю с геологией. Во время отпуска езжу с коллегами в экспедицию, месяц — двадцать дней. Это отдушина. Люблю полазить по горам, посидеть у костра, посмотреть на речку. А после снова тянет в кабинет, к своей беспокойной, хлопотливой работе.

* * *

С юбилеем Валерия Дмитриевича сердечно поздравил Президиум Сибирского отделения РАН.

Вот несколько строк из поздравления:

"Мы высоко ценим ваше умение аргументированно отстаивать интересы науки и достойно представлять ее во многих мероприятиях, организуемых Сибирским отделением как в нашей стране, так и за ее пределами.

Огромная работоспособность, большая ответственность, высокий профессионализм, заинтересованность, отличная память, чувство нового, желание получить положительный результат — эти качества постоянно вовлекают вас в дела многочисленные и разного масштаба. Вы активно участвуете во всем: в поиске новых форм организации научных исследований, организации и проведении конкурсов разной направленности, создании международных центров, установлении творческих контактов с научными коллективами других региональных отделений РАН, академий республик СНГ, с зарубежными учеными".

Редакция "НВС" присоединяется к поздравлениям!