Роль А.Трофимука в моей жизни

Н.Добрецов, академик

Я пришел на работу в Институт геологии и геофизики СО АН СССР в 1960 г. Однако тесные контакты с А.Трофимуком установились позже, когда в начале 1980 г. он рекомендовал меня на должность директора Бурятского геологического института в Улан-Удэ. В начале января 1980 года меня пригласили в Президиум. В кабинете А.Трофимука, я увидел Г.Марчука и В.Коптюга. Меня напутствовал Гурий Иванович, который выглядел свежим, энергичным и решительным.

В Улан-Удэ в институте я побывал в середине января, а 30 января мы полетели в Улан-Удэ вместе с Андреем Алексеевичем Трофимуком. Перед этим состоялось партсобрание в Институте геологии и геофизики в Новосибирске, где А.Трофимук рекомендовал меня кандидатом в члены КПСС. На собрании в Геологическом институте Бурятского филиала СО АН СССР А.Трофимук представил меня коллективу и рекомендовал поддержать на посту директора, перед этим высоко отозвавшись о деятельности Ф.Кренделева, фактически cоздавшего этот институт. Выступившие затем несколько сотрудников в основном выражали сожаление, что Федор Петрович уходит, и проявили в отношении меня известную настороженность. Тем не менее, собрание поддержало мою кандидатуру, и я был назначен Президиумом СО АН СССР на пост директора.

Первое время А.Трофимук опекал меня: расспрашивал, когда я приезжал в Новосибирск, проявлял живой интерес к "бурятским делам". На этих встречах он высказал несколько общих соображений, два из которых мне хорошо запомнились: "Директор прежде всего должен руководить ученым советом института и все вопросы решать через ученый совет". Еще более ярким был второй совет: "Демократия в институте, конечно, должна быть, но не должна превращаться в разгул демократии". Через 21 год эта фраза воспринимается пророчески.

В те годы мои встречи с А.Трофимуком были довольно регулярными. В марте на Объединенном ученом совете по наукам о Земле я впервые выступил с кратким отчетом о работе института. А.Трофимук опять похвалил Ф.Кренделева и пожелал мне успеха на новом пути. По рекомендации совета и академика А.Трофимука Общее собрание Сибирского отделения избрало меня директором института.

Я горячо взялся за новую работу, и кое-что мне удалось сделать. В конце 1988 года состоялись новые беседы с А.Трофимуком и В.Коптюгом. Оба предложили мне заменить А.Трофимука на его постах — директора Института геологии и геофизики и заместителя председателя СО АН СССР. В октябре 1988 года я впервые участвовал в альтернативных выборах и на конференции научных сотрудников института из трех кандидатов был избран директором. В том же месяце члены Президиума СО АН СССР по рекомендации В.Коптюга и А.Трофимука проголосовали за избрание меня заместителем председателя СО АН СССР.

По-видимому, выбрал меня в качестве своего преемника сам академик А.Трофимук. Ему исполнилось 77 лет, он уже два года просил В.Коптюга освободить его от трудных для его возраста должностей, но оба, по-видимому, не видели подходящего преемника. А.Трофимук постоянно следил за моей работой в Бурятском филиале и мог оценить ее прежде всего с профессиональной точки зрения. Когда меня в конце 1987 года избрали академиком, стала рассматриваться и моя кандидатура как преемника. Еще год работы на посту председателя Бурятского филиала вероятно убедил обоих в правильности выбора. Примерно так они мне говорили, хотя о многих деталях я могу только догадываться.

Я вернулся в Новосибирск, где до этого работал в Институте геологии и геофизики СО АН СССР двадцать лет. Коллектив института, основные направления его работ я хорошо знал и довольно быстро втянулся в работу на посту директора. Надо сказать, что Андрей Алексеевич никогда не позволял себе вмешиваться в мою деятельность директора или "за глаза" критиковать ее.

Тем не менее, критические замечания и жалобы на мои действия поступали к нему. Но я регулярно советовался с ним, да и Андрей Алексеевич по принципиальным позициям выступал на ученом совете института. По его совету я пригласил на пост заместителя директора профессора А.Конторовича, который возглавил в институте отделение стратиграфии и нефтяной геологии, а на ближайших выборах в 1990 году был избран членом-корреспондентом АН СССР.

Я продолжил линию А.Трофимука на повышение самостоятельности трех отделений института, и в 1990 году впервые в Академии наук был создан Объединенный институт геологии, геофизики и минералогии, состоящий из трех ассоциированных институтов — Института геологии, Института минералогии и петрографии и Института геофизики. Позже из состава Института геологии был выделен Институт геологии нефти и газа. Кроме того, в состав Объединенного института вошли КТИ монокристаллов и КТИ геофизического и экологического приборостроения.

Добрые отношения с А.Трофимуком у меня сохранились до конца его жизни.

В оглавление номера
В оглавление воспоминаний

"Звездные часы" академика Трофимука

А.Конторович, академик

У Стефана Цвейга есть замечательная серия глубоких, иногда полных трагизма новелл-этюдов под общим названием "Звездные часы человечества". Новеллы объединяет одна идея: в жизни многих людей бывает такой момент — "звездный час", от которого зависит их судьба. Понял или угадал человек свой "звездный час", принял в этот момент правильное решение — и он останется для потомков Великим. Пропустит этот час, потомки о нем забудут.

В жизни Андрея Алексеевича было несколько таких моментов, несколько "звездных часов", и он всегда умел принимать единственно правильные решения.

Первый "звездный час" относится ко времени Великой Отечественной войны, когда, опираясь на научный прогноз, наперекор скептикам А.Трофимук взял на себя ответственность за бурение скважин на девон, что привело к открытию главного нефтеносного этажа Волго-Уральской нефтегазоносной провинции и связанного с ним гигантского Туймазинского месторождения. Открытие девонской нефти позволило довести добычу нефти в СССР до 300 млн. т!

Дата второго "звездного часа" — 1957 г., когда одним из первых Андрей Алексеевич откликнулся на призыв М.Лаврентьева, С.Христиановича и С.Соболева и поехал в Сибирь, связав всю свою оставшуюся жизнь с формированием центров академической науки и освоением минеральных богатств Сибири.

Третий "звездный час" можно датировать 1960 годом. В июльском номере журнала "Геология и геофизика" за этот год была опубликована статья А.Трофимука "Нефтегазоносность Сибирской платформы", в которой он впервые в мировой науке обосновал необходимость поисков нефти и газа в древнейших, докембрийских, с возрастом более 570 млн. лет осадочных породах и предсказал, что первые открытия такой древней нефти будут сделаны у нас в стране, в Восточной Сибири. Прогнозу никто не верил, все считали, что это "академические причуды". Но прав оказался А.Трофимук. Россия открыла докембрийскую нефть не только для себя, но и указала этот путь многим странам мира. И сегодня, когда Россия на уровне Президента и Правительства обсуждает программу создания новых центров добычи нефти и газа на Востоке страны и планирует выйти на Азиатско-Тихоокеанский энергетический рынок, это есть прямое доказательство правильности прогнозов Великого Геолога.

Четвертый "звездный час" связан с научным обоснованием и открытием возможности нахождения углеводородных газов в природе в твердом, гидратном состоянии. Это открытие было официально зарегистрировано в СССР под № 75. И опять многие восприняли сообщение о нем, как о чем-то не очень серьезном. А Андрей Алексеевич с присущей ему настойчивостью продолжал развивать это направление исследований, оценил вместе с учениками и соратниками мировые ресурсы газа в гидратном состоянии. И снова победил! Сегодня в США, Японии, Индии, Канаде выполняют крупные проекты по поискам гидратного газа и даже политики знают, что газ в гидратном состоянии станет важнейшим углеводородным ресурсом человечества в XXI веке!

Удивительная интуиция, умение быстро, без колебаний принимать решения в ответственных, критических ситуациях, брать ответственность на себя в любом, самом трудном деле в сочетании с редким талантом ученого сделали А.Трофимука — ТРОФИМУКОМ. Это был Огромный Человечище. Цельная яркая фигура.