Приобщение к истории Отечества

В.Шумный, академик

Вспоминаю первые выступления Андрея Алексеевича на общих собраниях Сибирского отделения. Он много внимания уделял тогда восстановлению генетики в стране, организации и сохранению Института цитологии и генетики СО АН СССР — первого научного учреждения по классической генетике, в котором были собраны все противоборствующие академику Т.Лысенко опальные генетики. До 1964 года были предприняты три настойчивые и санкционированные в ЦК КПСС настойчивые попытки закрыть институт.

Частично удалась только первая. По прямому распоряжению Н.Хрущева был снят с поста директора И.Дубинин. Две другие М.Лаврентьеву, С.Христиановичу, А.Трофимуку и Д.Беляеву удалось отбить. Для этого необходимо было обладать мужеством и огромным чувством взаимоподдержки и единства научного сообщества.

Однажды мы несколько часов сидели с Андреем Алексеевичем в аэропорту, и он попросил меня рассказать ему о генетике, о причинах конфликта с Лысенко. Выслушав меня, резюмировал: "Да, Лысенко все обещал для практики, но уходил от ответственности за результаты. Генетики делали дело, но ничего не обещали, а результатами никто не интересовался". Довольно неожиданная, но точная оценка событий.

Уже отошедший от административных хлопот Андрей Алексеевич иногда приходил на заседания Президиума СО РАН. Как-то сел в конце стола рядом со мной. Спросил: "О чем гутарим?" Пока я объяснял, его попросили пересесть в центр. Он отказался. На мой вопрос — "почему?" — ответил: "Хорошее место. Я могу ругать начальников — они услышат. Если они — меня, то, по обстоятельствам, могу и не расслышать. Старики должны иметь в запасе свои хитрости!" Я понял, что с чувством юмора у Андрея Алексеевича по-прежнему все в порядке.

Андрей Алексеевич Трофимук — ярчайший представитель своего поколения, строившего мощную страну, терпевшего лишения, несправедливости, внутри непокорного. Общение с ним — приобщение к истории Отечества, постижение основ великого служения народу и ответственности перед ним. Наш долг — передать память о них следующим поколениям.

В оглавление номера
В оглавление воспоминаний

Гражданская позиция

В.Вышемирский, доктор геолого-минералогических наук

Андрей Алексеевич был активным общественно-политическим деятелем. Он смолоду интенсивно работал в выборных советских и партийных органах всех уровней до Верховного Совета РСФСР и съездов КПСС. Из тысячи с лишним его публикаций 20% приходится на статьи в разнообразных СМИ. Основная тематика их — развитие производительных сил и социальной сферы, охрана окружающей среды, пропаганда научных знаний, культурных и морально-этических ценностей времени строительства коммунизма. Вступив в коммунистическую партию в год начала Великой Отечественной войны, Андрей Алексеевич оставался убежденным коммунистом до последних дней жизни. Он подвергал критике Госстрой, постсоветский правящий режим и проводимые этим режимом реформы.

В оглавление номера
В оглавление воспоминаний

Нам остается надежда

Ф.Гурари, доктор геолого-минералогических наук

Геология — особая сфера человеческой деятельности. В ней нет твердо установленных законов, стандартов. Возможности лабораторного моделирования, эксперимента минимальны. Особенно это относится к геологии нефти и газа. Каждая провинция, каждое месторождение, каждая залежь — индивидуальны. Готовых рецептов, тем более — инструкций поиска и разведки нет. Для успеха нужны высокая эрудиция, умение анализировать объемную информацию — геологическую, геофизическую и др. И главное — убежденность в конечном успехе, смелость и упорство в преодолении преград, воздвигаемых природой и людьми.

Именно таким упорным "первопроходцем" был Андрей Алексеевич. Символичен его уход из жизни в период развала геологической службы России, ликвидации в Сибири многих геологоразведочных экспедиций, геологических управлений, некоторых научных институтов. В период появления новых негосударственных владельцев недр, месторождений, подготовленных в советское время. В период резкого снижения добычи нефти в Западной Сибири, первых проблем в добыче газа и, что caмoe главное, невосполнения извлекаемого углеводородного сырья новыми открытиями, приростом запасов. Для Андрея Алексеевича все это стало потрясением, острой болью.

Нам остается надежда, что вырастут в Сибири новые геологи и геофизики, в чем-то похожие на Андрея Алексеевича... И они добьются перелома в сегодняшнем упадке, сделают все, чтобы нефть, конденсат, газ Западной и Восточной Сибири еще долго поддерживали экономику России, поднимали благосостояние россиян.

В оглавление номера
В оглавление воспоминаний

Сила притяжения личности

В.Ермиков, к.г.-м.н., начальник УОНИ
(аппарат Президиума СО РАН)

Когда меня пригласили работать в аппарате Президиума Сибирского отделения АН СССР на должность ученого секретаря по развитию периферических научных центров, я недолго сомневался. За эти центры в руководстве Отделения отвечал академик А.Трофимук.

Предполагал, правда, что иду на время. Трофимук не хотел "губить" геологов, поэтому существовало негласное правило: три года отработав в аппарате и — назад, в институт. Но я остался там насовсем. Такова была сила притяжения Андрея Алексеевича, а затем — и Валентина Афанасьевича Коптюга, который вскоре возглавил Сибирское отделение АН.

Они были очень разными людьми — по внешности, темпераменту, по стилю работы. Коренастый, мужиковатого облика Андрей Алексеевич, легко возгорающийся и неистовый в доказательствах своей правоты (в конце жизни — часто во вред делу), вместе с тем во многом доверяющий людям, умеющий разделять чужое мнение, если оно казалось ему здравым. И стройный, с изящными аскетическими чертами лица Валентин Афанасьевич, ровный в отношениях и с друзьями, и с противниками, все пропускавший через себя и никогда не принимавший решения без собственной глубокой проработки всех возможных последствий.

Один никогда не засиживался на работе, все успевал сделать в срок. Любимое выражение: "кто не укладывается в рабочее время, тот не умеет работать". Другой — не только все вечера до 21-22 часов проводил в Президиуме, но и домой забирал толстую пачку "дел", чтобы утром отдать их уже расписанными.

Вместе с тем два этих разных человека были удивительно схожи. По цельности натур, по беззаветной преданности работе и — душевному теплу, которое от них исходило.

Трофимук не любил обиняков и многословия, всегда был прям, мог вспылить, когда его подводили или не понимали, но быстро отходил и не помнил зла. Однажды определив отношение к человеку, не торопился менять его, независимо от усложнения ситуаций. Я спрашивал его: "Андрей Алексеевич, Н. не согласен с вашими основными научными положениями, он постоянно вас публично критикует, и именно Вы выдвигаете его в действительные члены Академии?!". И получал ответ: "Если не он, то кто? Н. — талантливый ученый, он нужен науке!". Затем я видел, с какой, только ему присущей, страстью боролся Трофимук за своего "протеже" на очередных выборах в состав Академии.

Его побаивались и вынуждены были выслушивать в самых высоких инстанциях страны. Мне говорил: "Они меня пугают! Я в холодные голубые глаза Берии смотрел и не боялся...". Андрей Алексеевич свято верил в советскую демократию и активно пользовался ее возможностями, особенно в статусе депутата Верховного Совета РСФСР. И, что самое удивительное (при нынешней оценке прошлого), — многого добивался. Новосибирск, к примеру, обязан Трофимуку метрополитеном, а сотни, без преувеличения, несправедливо обиженных людей обязаны ему поддержкой и защитой. Иногда его обманывали, пользуясь его доверчивостью. Андрей Алексеевич тяжело переживал, когда обман раскрывался, но это не меняло его позиции. Считал, видимо, что из-за одного подлеца нельзя лишать помощи действительно нуждавшихся в ней людей.

Разумный, научно-обоснованный риск был частью натуры Андрея Алексеевича. Долгое время не имела академической ячейки Тюмень. Столица нефтяного края в лице его первого партийного руководителя считала, что академики-теоретики далеки от реальности и будут только мешать. Андрей Алексеевич вместе с дипломатичным Валентином Афанасьевичем переломили такое отношение. Но любые ошибки при создании Тюменского научного центра могли навсегда похоронить идею. И Трофимук пошел на риск. Из Якутска пригласили доктора наук В.Мельникова. Под его руководством в Тюмени был создан Отдел Института геологии и геофизики СО РАН. При этом В.Мельников был сразу назначен заместителем директора (то есть, А.Трофимука) по науке. За такой "спиной" Отдел и люди в Тюмени быстро начали расти. Вскоре там стало три института, несколько отделов, и Тюменский центр занял достойное место в науке. Возглавлявший его В.Мельников — сегодня академик. Другой выросший там академик — Р.Нигматулин — руководит Уфимским научным центром РАН.

...В моей памяти Андрей Алексеевич остался многогранной личностью, в которой счастливо соединялись величие гражданина и мудрость государственного деятеля, талант руководителя и интуиция блестящего геолога, масштаб выдающегося организатора и обаяние человека, любящего людей и жизнь во всех ее проявлениях.

В оглавление номера
В оглавление воспоминаний

Палеозойская нефть

Н.Запивалов, доктор геолого-минералогических наук

Андрей Алексеевич — геолог-нефтяник с необыкновенно профессиональной, даже гипнотической интуицией. Как разведчик, он предпочитал широкий поиск. Андрей Алексеевич считал неправильным выделять "земли неперспективные". Он предпочитал называть их "земли (площади) недостаточно изученные".

Широкий охват поисковыми работами различных по своему строению осадочных бассейнов и районов, несомненно, обеспечивал поэтапный или избирательный успех. Как-то обсуждался один из принципиальных вопросов — выбор поисковых направлений в Восточной Сибири. Рассматривалось три этажа в разрезе осадочных образований, надо было выбрать один, наиболее перспективный. А.А.Трофимук, определив степень их изученности и возможной перспективности, заключил: "Будем работать по всем, по трем".

Пожалуй, самым ярким подтверждением этой творческой грани А.А.Трофимука является палеозой Западной Сибири. Много лет он неустанно отстаивал перспективы палеозоя. И не случайно научный доклад в день своего 85-летия (16 августа 1996 г.) он посвятил именно палеозою, назвав его "золотой подложкой Западной Сибири". Андрей Алексеевич был рад каждому новому факту и активным действиям по изучению палеозоя . Именно палеозойской нефти Западной Сибири он посвятил значительную часть своей мемуарной книги "Сорок лет борения за развитие нефтегазодобывающей промышленности Сибири".