КУДА ИДЕТ УГОЛЬНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ КУЗБАССА?
Е. ПЕЧУРКИНА.
В конце февраля в Кемерове планируется проведение международной
конференции по экологическим проблемам угледобывающего Кузбасса.
А пока "за круглым столом" собрались директора шахт, ученые и
специалисты, представители обладминистрации, чтобы обсудить
свалившуюся на голову кузбассовцам проблему "реструктуризации"
угольной промышленности в регионе -- закрытие десятков шахт.
На сегодняшний день в Кузбассе закрыты 23 шахты. Еще около двух
десятков "неперспективных" готовятся к закрытию. Этот процесс,
поименованный "реструктуризацией", ни что иное, как свертывание
угольной промышленности. А за этим следует целый ряд неразрешимых
вопросов.
Шахта, способная давать уголь, кстати, качественный --
коксующийся, объявляется неперспективной. Такой психологический
трюк действует безотказно. Люди постепенно начинают покидать
угольное предприятие, на "неперспективную" устраиваться никто не
хочет. Шахта снижает свои показатели: падает не только добыча
угля, но и дисциплина, как технологическая, так и трудовая.
Нарушения техники безопасности приводят и к высокому уровню
травматизма людей, и к ухудшению технического состояния самой
шахты. Что с ней делать? Конечно, закрывать. "Закрываться" она
будет долго. Оставшиеся на ней шахтеры не обеспечены никакими
социальными гарантиями: они не вправе даже рассчитывать на
пособие, какое, например, предусмотрено при сокращении штатов или
при ликвидации предприятия.
Кроме того, нарастает другой клубок проблем. Сейчас манипулируют
словами "затопление шахт". Здесь и не пахнет какой-то научной
методологией и универсальной технологией по закрытию шахт. Просто
слово "реструктуризация" для кузбассовцев, как красная тряпка для
быка. Тут и явилось новенькое, вроде бы мягко звучащее
определение -- "затопление".
Но, как говорится, мягко стелится, да жестко спать.
Скорее всего, новый оборот дела отражает желание тех, кто
преуспел в свертывании отечественной угольной отрасли, спрятать
концы в воду.
Брошенные на произвол судьбы шахты тонут сами, а не по разнарядке
ГУРШа (госуправление по закрытию шахт). Отеческая забота МВФ, в
которой нежится это государственное учреждение, проявляется в
траншах, предназначенных для дальнейшей реструктуризации, не
предусматривающей наращивание новых мощностей действующих шахт.
Наоборот, на действующие гуршевцы стремятся навесить
затапливаемые шахты: следите, мол, повнимательней за происходящим
там процессом, излишки воды откачивайте, чтобы самим не утонуть.
Следуя лучшим традициям почившего в бозе "Росугля", это уважаемое
западными кредиторами госучреждение, старается экономно
расходовать средства, советуя потерявшим работу
эксплуатационникам группировать затапливаемые шахты для общего
водоотлива. Технико-экономические обоснования для закрытых или
закрывающихся шахт при этом решающей роли не играют. Зоркому
московскому глазу большое видится на расстоянии.
Кузбасс же стиснут своими расстояниями, а потому, вместе с
поднимающимися шахтными водами, видит целый комплекс проблем,
набухающих день ото дня.
Первыми забили тревогу ученые: бесконтрольность чревата
непредсказуемыми последствиями, именуемыми экологической
катастрофой. Дальнейшее торможение развития угольной
промышленности не освобождает регион от надвигающейся опасности,
а наоборот -- провоцирует ее ускорение. Пора сказать "стоп!" и
осмыслить происходящее. Ситуация заставляет не следовать за
событиями, а предвидеть их и предупреждать.
Поэтому вполне закономерно решение администрации Кемеровской
области, Кемеровского научного центра и Института угля и
углехимии СО РАН, Госкомитета по охране окружающей среды о
проведении научно-практической конференции на международном
уровне по экологическим проблемам Кузбасса. Экологическая
безопасность региона -- один из аспектов комплексной оценки
возможности перехода Кузбасса к устойчивому развитию. Это уже
будет вторая по счету конференция, посвященная проблемам
устойчивого развития региона.
Одним из подготовительных мероприятий к предстоящей конференции
стала прошедшая встреча за "круглым столом" директоров,
специалистов Центра мониторинга закрывающихся шахт, экологов,
ученых, зарубежных специалистов и представителей администрации
области. Эта встреча вскрыла всю серьезность проблем, свалившихся
на голову кузбассовцев вместе с реструктуризацией.
Брошенные шахты восстановлению не подлежат: легче и дешевле
построить новые. На строительство новых МВФ денег не даст, своих
же денег нет, потому что стали меньше добывать угля, да еще и
посредники растащили их по своим многочисленным сбытфирмам. Эта
экономическая удавочка, омертвляющая угольную промышленность
региона, обвивает и экологические проблемы.
Готовясь к встрече за "круглым столом", ученые Кемеровского
научного центра СО РАН по всему миру искали через сеть Интернет
опыт закрытия шахт, подобный нашему. Но не нашли. США,
Австралия, Китай стремительными темпами наращивают добычу угля,
попутно решая и экологические проблемы. На длительные поиски
наших ученых откликнулась Великобритания, направив к нам своих
специалистов.
Около 60 британских шахт закрывались в течение десяти лет. В
результате реструктуризации в стране строится несколько шахт
общей мощностью 6 млн тонн угля в год. Закрытые шахты у них так
же, как и у нас, подвержены затоплению. Процесс этот
контролируемый. О чем и поведал Кевин Оньонз, специалист по
затапливаемым шахтам одной частной консалтинговой компании. По
отдельным фактам наши проблемы схожи с британскими. Поэтому не
стоит пренебрегать британским опытом.
Особенность наших условий заключается в том, что интенсивное
шахтостроительство в Кузбассе в годы войны и послевоенные
пятилетки развивалось как градообразующее: тогда решалась
стратегическая задача -- выстоять в войне и сохранить
экономическую безопасность страны. Шахты строились неподалеку
друг от друга, жилые поселки лепились вокруг них. Наклонные и
крутопадающие угольные пласты, уходящие вглубь на сотни метров (а
в Анжерке есть шахты глубиной до километра), представляют
замысловатые лабиринты выработанных пространств, соединяющихся
между собой, нисходящих под еще работающий горизонт или
восходящих над ним.
Действующее угольное предприятие не представляет той опасности,
которую таит в себе брошенное. Вот чем встревожены сегодня
ученые, угольщики, экологи, руководство области. Грунтовые воды,
заполняющие выработанные пространства, выдавливают из недр метан,
двуокись азота, углекислый газ. Горные газы попадают не только в
атмосферу, создавая так называемый "парниковый эффект", но и в
погреба, подвалы, в жилые помещения. Соединение метана с
кислородом нередко заканчивается самовозгоранием. По этой причине
уже есть случаи возгорания угольных пластов на шахтах -- на
действующих шахтах! Неизвестно -- как поведут себя депрессионные
воронки двух-трех шахт, накладывающиеся друг на друга.
За "круглым столом" директора закрывающихся шахт говорили о том,
что между шахтными полями и горными выработками есть свои
взаимодействия, природу которых никто не знает. Поэтому надо
предельно серьезно относиться к ТЭО закрывающихся предприятий, в
основу которых заложен индивидуальный подход к каждой шахте.
Создание общего водоотлива для группы шахт может привести к
непредсказуемым результатам. Нужны проекты экологического
мониторинга. Требуют ответа такие вопросы: кому сдавать
территорию шахты, как определять зону экологической опасности,
что делать людям, проживающим в таких зонах, каким по тяжести
ударом на Томь обрушится затопление шахт с неуправляемым режимом,
со слабыми и забытыми данными по гидрогеологии и гидрохимии? Что
станет с подземными водами, основными источниками водоснабжения
крупных городов, при нарушении водного режима закрывшихся шахт?
Как поведут себя размытые целики, удерживающие поверхность с
постройками? Неминуемо сильное горное сдвижение, в связи с этим
обостряется вопрос сейсмоопасности.
Затопление большого количества шахт на ограниченной территории --
ситуация, не имеющая аналогов в мире. На чужой опыт рассчитывать
не приходится. Вопросы и вопросы, на которые нет ответов.
"Закрыватели" свое дело сделали, плоды же реструктуризации
придется теперь расхлебывать, может быть, не одно десятилетие.
Центр экологического мониторинга, организованный у нас не так
давно, пока еще безоружен. Нет комплексной методики,
представляющей единую, стройную систему. Нет выработанного пакета
правовых документов. Ученые КемНЦ и Института угля и углехимии СО
РАН в спешном порядке работают над электронными картами по
поверхностным и подземным водам в районах закрывающихся шахт, а
также по сейсмической обстановке бассейна. Перед ними поставлена
задача в течение года провести серию модельных экспериментов.
Модельный эксперимент должен быть подтвержден реальностью
происходящих природных процессов. Каждая затопленная шахта
представляет индивидуальную загадку, универсального справочника
нет и не может быть в природе.
Кроме того, исследователи разрабатывают методологию, раскрывающую
суть процесса взаимного влияния закрывающихся шахт и окружающей
среды.
Встреча за "круглым столом" показала, с одной стороны,
отчаянность положения Кузбасса в нынешней ситуации, с другой же
-- дала, пусть пока небольшие, но все-таки основания для
оптимизма в том, что процесс не останется неуправляемым.
Круг участников будущей международной конференции по
экологическим проблемам угледобывающего Кузбасса при переходе к
устойчивому развитию (ее проведение намечено на конец февраля)
довольно широкий. Он включает представителей науки, региональных
и территориальных органов управления, участников "Сибирского
соглашения", руководителей угольной промышленности и смежных с
ней отраслей, руководителей финансовых структур,
предпринимателей, руководителей природоресурсных комитетов,
экологов, зарубежных специалистов. От предстоящего собрания ждут
предложений по разрешению важнейшей для Кузбасса задачи.
г. Кемерово.
стр.
|
