УБИЙСТВО ПРОФЕССОРА ЗОЛОТУХИНА:
ГОД ПРОШЕЛ, НО ТОЧКУ СТАВИТЬ РАНО
Новосибирский областной суд оставил без изменения приговор
водителю Н. Соколову, который в сентябре прошлого года сбил
насмерть профессора В. Золотухина из Института геологии
ОИГГМ СО РАН. Судом первой инстанции убийца был приговорен к трем годам
лишения свободы в колонии-поселении и лишению права управления
транспортным средством на такой же срок. Потерпевшая сторона
считает, что при расследовании дела не были учтены некоторые
усугубляющие вину обстоятельства и намерена подать кассационную
жалобу в президиум областного суда. Тем временем с подачи
адвоката осужденного в прессе разворачивается кампания
дискредитации погибшего ученого.
Юрий Плотников,
«НВС».
Трагедия произошла 7 сентября 2003 года в 13 часов 10 минут.
Профессор Валерий Золотухин и его сын Владимир уже полностью
пересекли дорогу по обозначенному «зеброй» пешеходному переходу и
находились на обочине, когда их ударил в спину автомобиль
«Тойота-Камри». В условиях неограниченной видимости и сухого
асфальта, заведомо зная о существовании в районе пересечения
Бердского шоссе и Морского проспекта нерегулируемого пешеходного
перехода, превысив разрешенную скорость как минимум в два раза и
проигнорировав требования дорожных знаков «Опасный поворот» и
«Пешеходный переход», водитель Н. Соколов сознательно лишил себя
возможности избежать преступления. Ученый с мировым именем,
лауреат Государственной премии СССР Валерий Васильевич Золотухин
погиб на месте. Получивший тяжелейшие травмы Владимир Золотухин в
бессознательном состоянии был доставлен в реанимационное
отделение.
Дальше начались вещи малообъяснимые. Свыше полугода расследование
топталось на месте и сдвинулось с мертвой точки только после
многочисленных обращений родственников и общественности во все
инстанции. За эти месяцы успели смениться четыре следователя. По
ходу дела оказался утрачен ряд вещественных улик и документальных
свидетельств, имеющих первостепенное значение для выяснения
истины.
Разрешенная скорость на данном участке дороги — 40 километров в
час. Даже на скорости 70-80 км/ч водитель имел бы возможность
затормозить или отвернуть. Но скорость была намного больше. Длина
тормозного следа, зафиксированного на проезжей части — 40 метров,
что, по заключению автотехнической экспертизы,
соответствует скорости 89,8 км/час. В точности данной оценки есть
серьезные сомнения. Роковой тормозной путь закончился ударом в
корму стоящей на обочине иномарки. Какова была бы его длина, если бы не потери кинетической энергии при этом столкновении? По
расчетам старшего сына погибшего ученого Александра Золотухина, в
момент наезда на пешеходов скорость автомобиля составляла не
менее 120-130 км/час.
Согласно схеме дорожно-транспортного происшествия, водитель
Соколов первоначально двигался в левом ряду. Что заставило его
совершить вираж из левого ряда в правый с вылетом на обочину?
Простое перестроение в менее быстрый ряд требует непременного
торможения. Кроме того, помимо тормозов у машины есть руль. Люди
стоят на обочине — уверенно держись на проезжей части и
спокойно проедешь мимо! Огромная скорость и непонятный маневр
вправо позволяют предположить, что водитель совершал не
предусмотренный правилами дорожного движения маневр правого
обгона и заметил пешеходов в самый последний момент.
Был ли автомобиль Н. Соколова исправен? Расследование уголовных
дел, связанных с дорожно-транспортными происшествиями, требует
обязательной экспертизы технического состояния транспортного
средства. Однако, вместо детального обследования был проведен
лишь поверхностный внешний осмотр. Автомобиль не был своевременно
изъят, что позволило владельцу оперативно продать его,
проигнорировав устный запрет следователя и скрыв тем самым
основное вещественное доказательство.
Наконец, пожалуй, самый важный вопрос: был ли «исправен» сам
водитель. Имеющаяся в деле копия акта медицинского
освидетельствования на алкогольное и наркотическое опьянение
отвечает: алкоголя не употреблял. Но почему только копия?
Оказывается, оригинал был благополучно утерян. Командир полка ДПС С. Мельников забрал его из Медсанчасти-168 и передал кому-то из
инспекторов ГИБДД, а кому — не помнит. А копия содержит ряд
удивительных моментов. Как и полагается, в документе отмечено
время проведения различных анализов и проб — от 15.25 до 15.40.
Между тем, еще в 15.20 Н. Соколов находился на месте
происшествия, что зафиксировано в протоколе, составленном
следователем Р. Плюшкиной. Возможно ли за пять минут проделать
немалый крюк от места трагедии до Медсанчасти-168, да еще, как
свидетельствует инспектор ГИБДД, предварительно поменять
спущенное колесо? Кроме того, в копии акта отсутствуют данные,
удостоверяющие личность, в то время как при составлении протокола
Н. Соколов имел при себе и паспорт, и водительские права. Столь
заметные нестыковки оставляют простор для резонных сомнений: кто
проходил процедуру медосвидетельствования — виновник трагедии
или кто-то другой под его именем?
Перечень странностей этим не исчерпывается. На фотоснимках в деле
хорошо видны номерные знаки автомобиля, в который врезался Н. Соколов после совершения наезда. Несколько месяцев потребовалось
следователям, чтобы сообразить, что ее владелец может оказаться
важным свидетелем. Когда же, наконец, была предпринята попытка
его разыскать, оказалось, что человек уже умер. Похоже,
безответственность и некомпетентность становятся неотъемлемыми
спутниками нашей жизни.
В ходе предварительного следствия и на суде Николай Соколов не
проявил каких-либо признаков раскаяния в содеянном. С целью
избежать уголовной ответственности за совершенное преступление он
постоянно менял свои показания и, более того, предпринял попытку
переложить вину за случившееся на пострадавших. Защита сделала
все возможное, чтобы убедить суд, будто отец и сын Золотухины
были навеселе и бросились перебегать дорогу прямо перед
автомобилем Соколова. В качестве доказательства адвокат
подсудимого предъявил сомнительную карту вызова скорой помощи, в
которой написано, что Золотухин В. В. имел выраженный запах
алкоголя изо рта. Данными судебно-медицинской экспертизы эти
инсинуации опровергнуты — никаких следов алкоголя в крови
пострадавших не обнаружено. Весь ужас ситуации заключается в том,
что Владимир Золотухин находился в коме и не мог отвечать на
вопросы. В течение всего этого срока он проходил по всем
документам как «неопознанный»! Установить его личность смогли
только на вторые сутки, после того, как начали обзванивать подряд
все номера, содержавшиеся в памяти найденного при нем сотового
телефона. Врач скорой помощи утверждает, что ничего не дописывала
в карту задним числом. Но наличие в ней фамилии и адреса
неопознанного пациента наводит на мысль о прямой фальсификации.
Но, пожалуй, самое низкое, что могло произойти — это начавшаяся
компания дискредитации жертв преступления в некоторых печатных
изданиях. В 25-м номере газеты «Новая Сибирь» от 18 июня
опубликована статья Владимира Полеванова «Дело в кепке», в полном
объеме перепечатанная газетой «Дайджест» от 7 июля 2004 года.
Кепка, о которой идет речь, принадлежала покойному Валерию
Васильевичу Золотухину, который никогда не выходил на улицу без
головного убора. По ней было установлено место наезда. Данное
вещественное доказательство позже необъяснимым образом
испарилось, как и пакет с пляжным ковриком и фотоаппаратом — еще
один «плюс» следствию. В материале под игриво-ерническим
названием журналист добросовестно излагает версию защиты о вине
нетрезвых пешеходов, ничуть не озаботившись тем, что все эти
доводы уже рассмотрены и опровергнуты в суде первой инстанции. В
свою очередь, осужденный преступник представлен добропорядочным
гражданином, имеющим нормальную устроенную жизнь, приличную
работу и положительные характеристики. По-видимому, коллега по
цеху не желает знать, что «добропорядочный гражданин» в прошлом
уже представал перед судом по уголовным обвинениям и неоднократно
привлекался к административной ответственности за нарушение
правил дорожного движения, в том числе дважды (!)- после
совершения рокового наезда.
«Информационный повод» для появления данных публикаций
очевиден — приближавшееся слушание кассационной жалобы в областном суде.
К чести суда, давлению СМИ он не уступил, а «доказательства»
защиты повторно разбил вдребезги. Более того, в качестве
смягчающего обстоятельства было учтено частичное возмещение
причиненного ущерба (20 тысяч из определенных судом
555 115 рублей). Реальность взыскания суммы в полном объеме вызывает
большие сомнения, поскольку преступнику было предоставлено
достаточно времени, чтобы увести имущество «в тень». Фактически
единственным источником компенсации пострадавшим будет заработок
заключенного в колонии-поселении.
Ход и итоги разбирательства по делу об убийстве профессора
Золотухина стали предметом пристального внимания общественности
Академгородка. В редакцию «НВС» поступило письмо сотрудников
Объединенного института геологии, геофизики и минералогии СО РАН,
в котором коллеги погибшего ученого выражают решительный протест
против недопустимо мягкого приговора. Не согласиться сложно.
Индивидуум, совершивший, пусть даже по неосторожности, самое
страшное преступление — убийство человека, но продолжающий как
ни в чем не бывало действовать в том же духе, опасен для
общества, и меру этой опасности суд явно преуменьшил. Водитель,
культивирующий в себе чувство безнаказанности, не должен иметь
права находиться за рулем. Или нужно дождаться, пока через три
года он не оседлает очередной смертоносный снаряд? Вдова и дети
погибшего ученого намерены подать жалобу по надзору в президиум
областного суда. Со дня трагедии прошел почти год, но точка в
деле еще не поставлена.
стр. 10
|
