ГЛАВНЫЙ ТЕОРЕТИК
ОПТИКИ АТМОСФЕРЫ
1 октября в День старшего поколения член-корреспондент РАН, доктор физико-математических наук, профессор, специалист в области атмосферной оптики и спектроскопии Станислав Дмитриевич Творогов отметил бы свой день рождения — 72 года. До этой даты «главный теоретик» Творогов, как его называл Владимир Евсеевич Зуев, не дожил несколько месяцев, скончался 30 июля после тяжелой болезни.
Татьяна Гавриловская, г. Томск
 |
| С.Д. Творогов и его сотрудники В.В. Фомин и Л.И. Несмелова.
|
Основными направлениями исследований Станислава Дмитриевича являлись спектроскопия атмосферных газов, теория аэрозольного рассеяния света и статистическая физика, линейная и нелинейная оптика, а так же спектроскопия межмолекулярных взаимодействий. В последние годы Станислав Дмитриевич возглавлял лабораторию статистической оптики Института оптики атмосферы им. В.Е. Зуева СО РАН и вместе с так называемой «твороговской школой» работал над научной проблемой «Радиационные блоки климатических моделей».
Станислав Дмитриевич — профессор кафедры оптики и спектроскопии ТГУ — вел обширную педагогическую деятельность. Постоянно читал курсы на физическом и радиофизическом факультетах, курсы и циклы лекций в Омском, Алтайском, Удмуртском и Якутском университетах. Благодаря Станиславу Дмитриевичу российская наука приобрела прекрасных специалистов, более 10 его учеников стали докторами наук, более 20 — кандидатами. Созданная Станиславом Дмитриевичем школа по спектроскопии десять лет побеждала в конкурсе ведущих научных школ России.
Многие из учеников С. Д. Творогова могли бы сказать теплые слова о своем учителе и друге.
Вспоминает директор Сибирского центра климато-экологических исследований и образования, главный научный сотрудник ИМКЭС СО РАН профессор Евгений Петрович Гордов:
— Моя первая встреча со Станиславом Дмитриевичем произошла в начале 1966 г. Он начал читать нам, студентам 3-го курса физического факультета ТГУ, курс ядерной физики. Нам очень понравилась его манера преподавания и общения со студентами, как с коллегами. Его метод подачи материала отличался от «школьного стиля» штатных преподавателей. Во время тех давних лекций С. Творогов упоминал о работах по взаимодействию лазерного излучения с атомами и молекулами, которые тогда начинались в его небольшой «теоргруппе» в лаборатории инфракрасных излучений (ИКИ) СФТИ. Станислав Дмитриевич предлагал студентам приходить к нему для выполнения курсовых работ. В начале пятого курса, в сентябре 1967 г., я вспомнил об этом предложении и пришел в ИКИ на преддипломную практику. С этого времени началась наша совместная научная работа.
Во время практики и последующей защиты дипломной работы мы изучали поведение вероятности многофотонного поглощения для сильных полей. Полученное асимптотическими математическими методами решение уравнения Шредингера приводило в случае предельно сильного поля к обратно пропорциональной зависимости вероятности поглощения от интенсивности падающего поля. Это не только обескуражило нас, но и не нашло понимания у московских коллег. Поэтому результаты ушли на полку. Однако через двадцать лет я увидел работы, в которых такое поведение было получено обычными приемами квантовой теории.
Судьба второй научной задачи, которой я под руководством Станислава Дмитриевича занялся после окончания университета, работая в ИКИ, сложилась более благополучно. В ней был поставлен вопрос о том, как правильно осуществить переход от квантовой электродинамики к ее пределу, в котором электромагнитное поле можно считать классическим. Ситуация оказалась настолько нетривиальной, что процесс решения этой задачи занял более десяти лет. В работе над этой проблемой я защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Полученные результаты были опубликованы в ведущих физических журналах, обобщены в двух монографиях и приняты отечественным научным сообществом.
Подтверждая известное высказывание классика «нет ничего более практичного, чем хорошая теория», Станиславу Дмитриевичу в работе со мной удалось решить ряд фундаментальных и прикладных задач физики лазеров, квантовой оптики и спектроскопии межмолекулярных взаимодействий. Так, одна из последних опубликованных статей Станислава Дмитриевича называлась «Межмолекулярные взаимодействия и молекулярная спектроскопия: от полуклассического представления квантовой теории к крыльям линий». Несмотря на то, что методические и математические основы нашего подхода были сформулированы еще в восьмидесятых годах прошлого столетия, потенциал его еще не раскрыт до конца, и я уверен, что вклад, сделанный С. Д. Твороговым в развитие этого направления физики, еще много лет будет оставаться востребованным.
Необходимо также отметить, что Станислава Дмитриевича отличало специфическое отношение к административной деятельности и должностному росту. Для него было важно заниматься наукой и не тратить время на организационную активность, несмотря на то, что академик Владимир Евсеевич Зуев неоднократно пытался поднимать Станислава Дмитриевича по административной линии. Когда Владимир Евсеевич сделал С. Д. Творогова руководителем Отдела спектроскопии, ему удавалось мягко уйти от этого, передав «начальственную» позицию одному из своих молодых коллег. Единственная административная должность, которую ученый занимал почти до конца своей жизни — это должность заведующего созданной им в начале 70-х лаборатории статистической оптики (ЛСО). Темп, который задавал наш начальник в научной работе, выдерживали далеко не все. Спасали привлекательность тематики, внутренний микроклимат ЛСО и уже сформировавшаяся к тому времени известность С. Д. Творогова. Это привлекало в лабораторию научную молодежь не только из Томска, но и из других регионов страны. Будет печально, если в ходе очередной кампании по реструктуризации в ИОА эта лаборатория исчезнет.
Говоря о человеческих качествах Станислава Дмитриевича, следует отметить, что он не был борцом, скорее его характеризовало умение уходить от конфликтов. Это не всегда приводило к лучшим результатам, но сохраняло нормальную обстановку в коллективе. С. Д. Творогова интересовали не только научные результаты, полученные сотрудниками лаборатории и коллегами, но и их обыденные проблемы, в решении которых он принимал участие. Помогал Станислав Дмитриевич не только своим сотрудникам. Читая курс лекций по общей физике студентам физико-технического факультета, он выявил среди них несколько человек, чьи способности в физике превосходили уровень ФТФ. Он поспособствовал их переводу на физический факультет, решил возникшие при этом организационные и финансовые вопросы. Так, благодаря Станиславу Дмитриевичу, в области физики реализовались такие известные люди, как руководитель ведущей научной школы по квантовой гравитации профессор И. Бухбиндер и сотрудник Brookhaven National Laboratory профессор С. Шварцман.
стр. 7
|
