О СТЕРЖНЯХ ЭКОНОМИКИ
Из выступления академика А. Э. Конторовича.
В прошлом году, пусть и не в самом лучшем варианте, но тем не менее была принята «Энергетическая стратегия России на период до 2030 года». Институты Сибирского отделения играли большую роль в подготовке этого документа, и это существенный вклад СО РАН в выработку политики государства.
В последние годы мне неоднократно приходилось выступать по поводу того, что наша газовая промышленность — один из стержней отечественной энергетики — стоит накануне революционных и крайне важных для инновационного развития страны преобразований. Дело в том, что и в Западной Сибири, уходя на глубокие горизонты, и в Восточной Сибири мы будем иметь дело с жирными газами, в которых огромное количество этана, пропана, бутана — сырья для нефтехимии. Сегодня наша нефтехимия базируется на использовании только бензиновых фракций, в то время как в США перерабатывается 9 млн тонн этана в год. Мы будем добывать в ближайшие годы 25–30 млн тонн этана. Вопрос в том, сожжем ли мы его, как и все другие компоненты, или будем использовать в деле. Вместе с В. Н. Пармоном мы ведем активную работу в этом направлении. Но этот вопрос поднимает и развивает пока, к сожалению, только Сибирское отделение. В правительстве эти документы не видят и не знают о них.
Еще одно направление, по которому проделана большая работа — исследования в Арктике. В тяжелейших условиях кризиса в прошлом году в Арктике и на островах Северного Ледовитого океана работали 9 геологических отрядов Института нефтегазовой геологии и геофизики. Мы спасли и вывезли в наше кернохранилище несколько сот ящиков бесценного керна, который погибал там с 90-х годов. Выполнена большая научная работа, и показателем того, что наши исследования привлекают внимание, является то, что академику Добрецову и мне в последние месяцы поручают председательствовать на всех российских и международных совещаниях по Арктике. Наши результаты видны, но благодаря Президиуму нашей Академии наук все финансирование по этой тематике осталось в Москве, а мы ничего не получили.
Здесь уже говорилось о работе Кемеровского научного центра и необходимости его развития. Я хочу сказать, что у нас сложилась уникальная и парадоксальная ситуация — в стране практически не осталось институтов, которые занимались бы проблемами улучшения технологий добычи и обогащения угля. При этом смертность в угольной промышленности у нас в три раза выше, чем в США, а производительность труда — в семь раз ниже. Создание Института угля в Кузбассе — это дело огромной важности, но им надо всерьез и вплотную заниматься, чтобы действительно повлиять на развитие этой отрасли нашей экономики. Приведу такой пример: за последние 6 лет добыча угля в мире выросла в полтора раза, т.е. она растет быстрее, чем добыча нефти и газа. Это сигнал — если мы не займемся этим сейчас, то опять можем упустить время.
И, наконец, последнее. В стране нет ни одной научно-исследовательской организации, которая бы целенаправленно занималась вопросами глубокой химической переработки угля и углехимией. Мы всё потеряли за последние 20 лет, и сейчас, когда Сибирское отделение восстанавливает Институт углехимии и химического материаловедения, будем откровенны — это реализация того, что начинал еще В. А. Коптюг. Нам надо укрепить эти институты кадрами и общими усилиями сделать так, чтобы в ближайшие годы они стали ведущими в стране и соответствовали мировым стандартам. Но не смогут развиваться эти институты, если мы их не будем укреплять материально, а наша Приборная комиссия в этом году ни одного прибора не выделила для Кемеровского научного центра. Я хотел бы, чтобы мы с этим разобрались. Это наше общее дело, это интересы огромной отрасли, за которую Сибирское отделение отвечает перед государством. Если мы будем ставить и решать вопросы, за которые Академия наук отвечает перед государством (я имею ввиду цитату В. В. Путина, которую привел А. Л. Асеев), я думаю, что проблем у нас будет меньше.
стр. 7
|
