НЕ УПУСТИТЬ ШАНС
В Институте экономики и организации производственного процесса СО РАН в рамках празднования 40-летия журнала «ЭКО» прошла презентация книги академика
А. Г. Аганбегяна «Экономика России на распутье».
 |
|
— Это уже третья книга, которую я написал за последние 8 лет, — сказал Абел Гезевич, — первая книга «Социально-экономическое развитие России» выдержала три издания. В этом году я хочу её существенно переделать с учетом кризиса и послекризисного развития для четвертого издания. Затем была книга «Кризис: беда и шанс для России». Она была посвящена первой стадии кризиса и вышла в апреле прошлого года. Её продолжение — «Экономика России на распутье... Выбор посткризисного пространства». Она состоит из нескольких разделов, посвященных итогам кризиса и антикризисной политике государства. В самой большой главе «Шанс для России», рассматриваются вопросы сокращения инфляции, развития малого бизнеса, импортозамещения, перестройки экспорта, жилищного строительства и автомобильной промышленности, ускорения роста производительности труда, инноваций, подъема образования, сокращения смертности. Далее — чему нас учит современный кризис, какие уроки мы должны извлечь из него. Затем глава о финансово-экономическом переустройстве в стране и в мире по итогам кризиса, о том, что в последнее время происходит, и проблемы выхода из кризиса. После выхода книги уже появилось много новых сведений. Я сделаю сообщение с учетом последних данных«.
Наш корреспондент Валентина Михайлова, побывавшая на встрече, подготовила сокращенный вариант выступления академика Аганбегяна.
...Кризис наиболее ярко проявился, начиная с 4-го квартала 2008 года. Первые три квартала все показатели были ещё в плюсе. В 2009 году валовый продукт сократился на 8 %, промышленность на — 11 %, строительство — на 16 %, инвестиции — на 17 %. Специальная социальная политика государства позволила не снизить реальные доходы населения, даже чуть увеличить их, но потребление упало, потому что значительную часть доходов люди в кризис берегли. И поэтому розничная торговля сократилась почти на 6 %. На 2 млн человек увеличилась безработица. С учетом скрытой безработицы она превысила 10 % численности экономически активного населения.
Финансовый результат кризиса. Доходы бюджета, которые складываются из таможенных и налоговых поступлений, упали более чем в два раза. Но у нас был Стабилизационный фонд, разделенный на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Из Резервного фонда для покрытия выбывающих нефтегазовых доходов в бюджет было переброшено 2,9 трлн рублей. Вместо профицита бюджета, который немного не дотянул до двух триллионов в 2008 г., в 2009 году был дефицит более двух триллионов. В целом в период кризиса валютные потери составили 950 млрд долларов: сократился приток валюты по экспорту, исчез профицит бюджета, вместо притока валюты начался огромный отток. Кроме того, сокращение объема валюты произошло и за счет девальвации рубля, когда доллар в начале кризиса резко подорожал. Обвал рубля на 55 % вызвал панику и явился причиной того, что в октябре прошлого года население сняло со счетов в банках 300 млрд рублей, 10 % всех банковских денег. Россия была единственной страной, которая, чтобы прекратить девальвацию своей валюты, потратила огромную сумму — 130 млрд долларов золотовалютных резервов.
Если сложить все названные цифры, то станет понятно, что общий отток валюты составил баснословную сумму. Особенно если учесть, что 2008 год дал плюс 500 млрд, а 2009 г. — минус 550 млрд долларов. Таковы ужасные последствия кризиса.
Развитые страны сократили объем валового внутреннего продукта в среднем несколько меньше 4 %, меньше всего США, больше всего — Япония, Великобритания. Развивающиеся страны в целом благодаря Китаю и Индии не сократили производство, они только снизили темпы. Среди латиноамериканских стран удачнее всех кризис преодолела Бразилия, у остальных была рецессия — производство упало ниже нуля. В странах СНГ больше всего от кризиса пострадали Украина (15 % сокращение валового продукта) и Армения, меньше всех — Узбекистан, имеющий слабую связь с внешним миром, а также Казахстан и Белоруссия.
Кризис вызвал огромный рост безработицы — в США и в Европе она более чем удвоилась и достигла 10 %.
Инфляция. В кризис во всех развитых странах и в Китае была дефляция, то есть розничные цены в период кризиса снижались, потому что сильно снижались производственные цены. Но три страны мира показывали инфляцию — Украина, Белоруссия и Россия, где инфляция была близка к 10%. Неожиданно большая инфляция возникла в Индии.
Почему кризис 2008–2010 гг. так сильно поразил Россию? На это были причины. Первая и, пожалуй, главная — это однобокость нашей экономики, огромная зависимость всех показателей от экспортных цен на нефть и газ. Экспорт нашей экономики — это 30 % валового продукта. Сырье и полуфабрикаты составляют более 90 % экспорта России, половина — нефть и нефтепродукты. А цены на них в предкризисные годы очень быстро росли. Цена на нефть выросла за 10 лет в 9,5 раз. За это время в Россию по экспортной выручке пришло суммарно 2 триллиона долларов. Полтора триллиона из них — это подарок от мирового рынка, они не связаны с объемом экспорта, а только с повышением цен. Из двух триллионов экспортной выручки около 900 миллиардов долларов, почти половину, взяло себе государство, которое ввело специальные экспортные налоги на нефть, стабилизационные отчисления и нарастило значительные золотовалютные резервы.
Наши темпы социально-экономического развития наполовину были связаны с повышением экспортных цен. Приток валюты резко увеличил бюджет. Десять лет назад бюджет Нью-Йорка был больше бюджета всей России. В 2008 г. Москва обогнала Нью-Йорк по размеру бюджета. Выросший в 6 раз бюджет сильно толкнул валовый продукт, потому что доля консолидированного бюджета с внебюджетными государственными фондами в валовом продукте составила почти 40 %. Огромные валютные поступления привели к форсированию роста зарплаты и денежных доходов населения, благодаря чему росли товарооборот и темпы торговли. Наша страна — одна из немногих, где валовый продукт рос намного быстрее, чем промышленность, особенно в последние 5 лет. Промышленность росла на 4,6 %, а валовый продукт — 7,8 % за счет бюджетных и торговых услуг. И когда цены на нефть, газ, другие виды сырья и материалов упали, естественным было огромное падение нашей экономики, бюджета, реальных доходов.
Мы вступили в кризис с высокой инфляцией — 13,3%. У нас был не просто кризис — у нас была стагфляция, то есть сочетание падения производства, роста безработицы с высокой инфляцией. И это резко углубило кризис и затруднило выход из него. Из кризиса выходят за счет снижения цен, особенно на недвижимость, автомобили. Резкое снижение цен, даже дефляция в Японии и США привели к кому, что ставки рефинансирования федеральных банков в период кризиса снизились практически до нуля, и поэтому кредит был очень дешевым. Низкие цены и дешевые деньги — два главных стимулятора выхода из кризиса. А в России ставки еще не вернулись к докризисному уровню, потому что велик риск невозврата кредита. Правительство пытается принуждать государственные банки давать ипотечный кредит под 11 %, но это не 4 %, как в США, и, кроме того, у нас цены на жилье явно завышены.
Мы вошли в кризис с огромным корпоративным долгом. Государственный долг России, пожалуй, меньше, чем у ведущих стран мира — правительство до кризиса успело выплатить внешние долги государства. Но у нас резко вырос долг предприятий и организаций, прежде всего государственных. Самые главные должники иностранным инвесторам — это «Газпром» и «Роснефть». Наступил кризис, а нам нужно каждый год 100 млрд долга возвращать. Большой отток капитала из нашей страны — из-за выплаты долгов, чего не было в других странах. И всё это сочеталось с отсутствием в стране «длинных» денег.
Во все денежные финансовые фонды мы вкладывали «короткие» деньги, поскольку «длинных» у нас не было. Взять наш фондовый рынок... Многие россияне, а особенно российские организации, покупали ценные бумаги за «короткие» деньги, которые, если рынок падает, вынимаются, если растёт — вкладываются. На Западе же рынок в значительной мере состоит из «длинных» денег. Когда начался кризис, западные игроки продали российские акции и обвалили рынок, с которого к тому же ушли и русские «короткие» деньги. Он просел в пять раз, в процентном отношении российский фондовый рынок пострадал больше всех.
При большом притоке валюты мы привыкли жить широко, расходовать бюджетные деньги свободно, и очень трудно было в период кризиса «ужаться». Тем более, что до кризиса правительство взяло разные социальные обязательства — повысить пенсии, заработную плату бюджетникам, обязательства по материнскому капиталу. И к чести его надо сказать, что оно пыталось все эти задумки выполнять, особенно по пенсиям. Средний размер пенсии превзошел прожиточный минимум, чего раньше не было.
Все эти факторы вместе взятые и обусловили такое падение нашего общественного производства в период кризиса. Но, несмотря на то, что кризис по показателям у нас был тяжелейшим в «двадцатке», население пострадало от него не так сильно, как население ряда других стран, благодаря золотовалютным запасам и антикризисной политике правительства.
Антикризисные меры были проведены в три этапа. Первый этап — октябрь-ноябрь 2009 г. — спасение банковско-финансовой системы. Из-за начавшейся паники населения банки лишились ликвидности и оказались на грани банкротства, у них был 100-миллиардный долг перед Западом. Ещё свежи в памяти были события системного банковского кризиса 1998 г., когда исчезли многие крупнейшие частные банки, активы которых составляли миллиарды долларов. Вместе с ними исчезли и деньги вкладчиков. Кризис привел к небывало высокой инфляции и падению фондового рынка. Возрождение банковской системы было очень тяжелым. На этот раз правительство и Центральный банк оперативно предприняли совершенно небывалые меры по спасению банков: им были выданы кредиты в массовом масштабе — на эти цели было выделено 5,9 трлн руб. Это самая крупная сумма, которая была израсходована на антикризисные меры, правда, большая часть —
3,7 трлн — краткосрочные кредиты, которые уже вернулись, но 2,2 трлн — это безвозвратные деньги и субординированные кредиты. Благодаря этим мерам в целом удалось избежать системного банковского кризиса. И хотя банки в не очень хорошем состоянии сегодня — кредиты их почти не растут, обслуживание промышленности ужасное, проценты очень высоки, — но кризис они пережили. Сейчас прибыльность их растет, и, видимо, в ближайшее время начнет расти кредитный портфель.
Вторая группа мероприятий — это помощь реальному сектору, которая стала оказываться с декабря 2008 г. Были выделены системообразующие предприятия, которым государственные органы должны были оказать помощь при возникновении у них трудностей. Помощь была оказана российским железным дорогам, оборонной, металлургической промышленности, энергетике, «Газпрому», нефтяным компаниям и т.д. Но главный пожиратель государственных денег — «АвтоВАЗ», ему было выделено больше, чем на поддержку всего сельского хозяйства России, на образование и здравоохранение.
Недостаток этих мер в том, что государство, оказывая помощь и банкам , и реальному сектору, не ставило им в качестве условий введение всемерной экономии, ограничение зарплаты руководителям, прекращение выплаты дивидендов и бонусов, сокращение персонала и т.д., что делали во всех других странах. И многие воспользовались этим.
Третий этап — это принятие правительственной программы антикризисных мер в 2009 г. На втором этапе было потрачено уже меньше, чем на первом — 1,6 трлн руб., но это во многом были безвозвратные деньги, были снижены налоги на прибыль, на малый бизнес и т.д. Антикризисная программа обошлась еще дополнительно в 1,4 трлн. В основном они пошли на борьбу с безработицей, на дотации отстающим регионам, создание рабочих мест, повышение пенсий.
Если суммировать все деньги, выделенные правительством на антикризисные меры, получится 9 триллионов рублей. К этой сумме надо прибавить 2,9 трлн рублей, которые пополнили доходы бюджета из Резервного фонда, и 4 трлн рублей, потраченные на плавный спуск девальвации рубля. Таким образом, общая сумма денег, которые были потрачены на антикризисные мероприятия — 16 трлн руб., или 40 % валового внутреннего продукта. Если изъять из нее краткосрочные кредиты, которые уже вернулись, то эта величина сократится до 25 %. Четверть валового внутреннего продукта мы реально потратили на антикризисные мероприятия конца 2008 и 2009 гг., и немножко продолжаем тратить в 2010 году. Ни одна страна мира относительно своего валового продукта такой масштабной антикризисной программы не имела.
Какие мероприятия по выходу из кризиса предпринимало и предпринимает правительство? Первое необходимое условие — это сокращение инфляции. Но в разгар кризиса наше государство принимает решение повысить цены на газ, электроэнергию, грузовые и пассажирские перевозки, жилищно-коммунальные услуги больше, чем в предыдущие, докризисные годы. Это углубило кризис и дало знак государственным монополиям — если уж государство поднимает цены, то им сам бог велел. К примеру, «Аэрофлот», несмотря на то, что в три раза подешевел керосин и себестоимость билетов снизилась, цены поднял, и сразу же на 30 % пассажирооборот упал. А компания «Трансаэро» не подняла цены и даже снизила их на длительных перелетах, и их пассажирооборот на 40 % вырос. Другие государственные монополии также пошли на повышение цен. Но в 2010 г. правительство несколько меньше повысило цены и на газ, и на всё остальное.
В этом году цены, видимо, будут расти на 6–7 %, за полгода они выросли на 4,4 % против 7,2 % в прошлом году. Сокращение инфляции до 2–3 % позволит снизить процентные ставки, а активная антимонопольная государственная политика, которая проводится в последнее время, смягчит кризис для населения.
Государству удалось не допустить сильного снижения жилищного строительства — в рекордном 2008 г. было введено 64 млн квадратных метров, а в кризисном году — 60 млн. Поддержка автопрома и выплата по примеру Америки бонуса желающим сдать подержанный автомобиль («плата за автохлам») и купить новый вызвала небывалый спрос на относительно дешевые автомобили. И сейчас автомобильная промышленность очень быстро восстанавливается. Она уже не может удовлетворить спрос, принимает заказы на два-три месяца вперед. И это раскручивает экономику — автомобильная промышленность и жилищное строительство обладают наибольшим мультипликативным эффектом и будут вытягивать другие отрасли.
Значительно меньше государство занималось поощрением импортозамещения. Во время кризиса импорт сократился и ушел из ряда сфер, куда проникли наши товаропроизводители. Но как закрепиться импортозамещающим предприятиям? Для этого государство могло бы дать им льготные инвестиционные кредиты, чтобы они обновились и закрепились в своих секторах. Этого оно, к сожалению, не сделало.
Лучше обстоит дело с поддержкой экспорта — сейчас изыскиваются возможности дополнительно поощрить инновационные и некоторые другие направления экспорта.
Конец кризиса наступает, когда восстанавливается докризисный уровень. Минэкономразвития считает, что кризис в России будет продолжаться с 2008 по 2011 гг., что мы восстановимся в 2012 году. В первом квартале этого года все экономические показатели оказались в плюсе. Мы из кризиса потихоньку выбираемся, но обращает на себя внимание, во-первых, то, что инвестиции продолжали снижаться по отношению к и без того низкому уровню прошлого года. Поэтому, если взять для сравнения докризисные показатели, пока у нас везде минусы. Но нижняя точка кризиса, безусловно, пройдена. Экономика идет наверх — апрель и май выглядят немножко лучше, чем первый квартал.
Как другие страны выходят из кризиса? США превысит докризисный уровень уже в 2010 году. Хуже дела обстоят в Европе. У них — стагнация, и выйдут они из кризиса в лучшем случае в 2011 или 2012 году. Япония «просела» больше всех, но и быстрее всех выходит из кризиса. Китай и Индия уже почти восстановили не только уровень, но и темпы развития.
Наибольшее значение для последующего развития нашей страны имеет провозглашенный курс на модернизацию, на использование лучших достижений, прежде всего зарубежных. Нам требуется модернизация многих направлений: финансовой сферы, банков, социальной, пенсионной систем, регионального управления и т.д. Абел Гезевич остановился на модернизации общественного производства, реального сектора, что является основой всего остального.
Во-первых, необходимо провести техническое обновление. У нас сильно устаревшие фонды, их износ приближается к 50 %, из-за этого низкая производительность труда, высокая энергоемкость и т.д. Если за 10 лет удастся обновить производственную базу, заменить оборудование, запустить новые технологии, можно поднять производительность труда в 2,5 раза, уменьшить энергоемкость и резко повысить конкурентоспособность промышленности, которая сейчас очень низкая. Многие отрасли промышленности деградировали — вся легкая промышленность, значительная часть машиностроения, прежде всего тяжелое. И ужасно устарела вся электроэнергетика. На обновление потребуется 700 млрд долларов.
Другое направление модернизации — структурная перестройка народного хозяйства. Нам нужно преодолеть одностороннее развитие — сократить долю топливных, сырьевых производств, полуфабрикатов, резко повысить долю готовой продукции с высокой добавленной стоимостью, особенно высокотехнологичной, наукоемкой инновационной продукции. Очень низка у нас доля сегмента, который называется «экономикой знаний», являющейся катализатором технологического прогресса. Доля науки, образования, информационных технологий, биотехнологий вместе со здравоохранением составляет 15 % ВВП, а в развитых странах между 40 и 50 %. Чтобы приблизиться к ним, надо значительно поднять финансирование науки, образования, здравоохранения.
Экспорт надо изменить коренным образом: снизить долю топлива, сырья и материалов с 85 до 40 % , потому что сырьевые отрасли очень капиталоемкие, темпы их не могут быть высокими, они будут тормозить развитие народного хозяйства. Надо поднять долю готовой продукции и услуг хотя бы до 60 %.
Лучшие условия в мире Россия имеет для развития нефтехимии, производства синтетических волокон и изделий из них, а также глубокой лесопереработки. У нас огромное отставание от развитых стран по автомобильным и скоростным железным дорогам, по жилью, коммунальным услугам, поэтому нам нужно огромное строительство. Мы могли бы занять первое место в мире (это такая амбициозная цель) по производству региональных самолетов, здесь наши главные конкуренты — Канада и Бразилия. Мы могли бы приподняться на 2—3 место по энерго- и электромашиностроению, по объему строительства атомных электростанций. По космосу у нас ряд преимуществ, по крупнотоннажным самолетам, по зерновым культурам. На четвертое место в мире мы могли бы подняться по производству автомобилей, опередив Германию (у нас огромный внутренний рынок), по разработке математических программ (до кризиса мы были после Швейцарии и США) и т. д. По производству мяса птицы и, может быть, свинины мы также могли бы продвинуться.
При этом Россия традиционно занимает первое место по производству никеля и палладия, второе место по объему лесозаготовок, по добыче нефти, газа, по производству алюминия и платины, третье по производству электроэнергии и т.д. Но нам надо двигаться в сторону глубины переработки сырья и материалов, развития машиностроения. Для перестройки структуры производства требуется порядка 70 млрд долларов дополнительных инвестиций в год. Оборудование процентов на 70—80 нам придется покупать за рубежом, ибо мы такое оборудование не производим. Нам надо начать его производить, но для этого требуется время, а ждать не хотелось бы, поэтому всё надо делать параллельно.
В стране острейшая проблема с жилищным строительством. В России приходится по 22 квадратных метра на душу населения, но четверть жилья в малых городах и сёлах не имеет холодной воды и туалетов, 70 % — горячей воды, и по международным стандартам такие помещения жилыми не признаются. Поэтому нам надо не просто строить жилье, а всё переделывать. Для того, чтобы достичь самого низкого показателя развитых стран — 40 квадратных метров благоустроенного жилья на душу, надо строить как минимум 150 миллионов квадратных метров в год. Транспортную инфраструктуру тоже надо создавать. И, если снизить стоимость строительства (в США и в Европе строят в два раза дешевле), то на строительство жилья, объектов коммунального и социально-бытового назначения, транспортной инфраструктуры дополнительно потребуется 110 млрд долларов в год. В настоящее время все инвестиции в России составляют 300 млрд долларов. Чтобы осуществить модернизацию, необходимо удвоить норму инвестиций, их долю в валовом продукте. У нас она предельно низкая — 21 %, как в развитых странах, надо ее поднять до 40 %, как было в СССР. В развивающихся странах норма 35 %, в Китае — под 50 %.
Главный вопрос: где взять деньги? Я считаю, что, во-первых, 60–70 млрд можно взять взаймы из золотовалютных резервов. Нам такие огромные резервы не нужны, они без дела лежат. Во-вторых, у государства скопилось огромное количество коммерческой собственности, не связанной с выполнением стратегических государственных задач. Например, в государственной собственности находится Волжский автозавод. Какое отношение он имеет к государственным функциям? Или «Роснефть», «Газпром»? Многие подразделения можно было бы приватизировать и получить 60–70 млрд долларов. Сегодня такой курс в целом принят, государство уже в 2010 году в разы увеличивает продажу приватизированного имущества.
Правительство у нас не имеет долгов и могло бы выпустить выгодный для населения и иностранных инвесторов облигационный инвестиционный займ, получив 40–50 миллиардов. Ещё 20–30 млрд долл. можно получить за счет инвестиционных кредитов российских банков после принятия решения по стимулированию привлечения банками «длинных» денег, в т.ч. пенсионных, страховых и паевых фондов. Такую же сумму можно получить, увеличив долю инвестиций в консолидированном бюджете за счет сокращения текущих расходов — сейчас мы бюджет проедаем.
Если мы будем развиваться по 6 % в год, то через 20 лет войдем в число развитых стран, то есть сравняемся по уровню развития с Испанией, Новой Зеландией, Португалией, Грецией, Израилем, а через 30 лет — с Германией, Японией, Италией, Францией, Германией, Канадой. Но труднее всего изменить социальные показатели. По ним мы отстаем намного больше, чем по экономическим. Особенно сильно мы отстаем по жилью, средней продолжительности жизни, смертности, особенно у мужчин. Здесь нужны экстренные меры, которые, кстати, правительство в последнее время предпринимает, выделив 450 млрд долларов на дополнительное переоснащение учреждений здравоохранения, реконструкцию старых больниц и поликлиник. По образованию мы когда-то входили в пятерку лучших стран, а сейчас занимаем 37-е место. Нам надо наращивать усилия и в этой области. Надо преодолеть депопуляцию населения. В прошлом году она составила 280 тысяч, в этом году — немного меньше, но впереди нас ждет период низкой рождаемости, поэтому необходимо решать задачи по снижению смертности и поощрению рождаемости.
Большинство специализированных организаций, которые прогнозируют мир на длительный период — на 20—50 лет, — смотрят на Россию оптимистически. По прогнозу «Голден-Сакс» на первую половину XXI века в темпах социально-экономического развития будут лидировать страны БРИК — Бразилия, Россия, Индия, Китай, которые обгонят развитые страны в далекой перспективе. Есть прогноз «Макензи» по России, тоже очень оптимистический. Поэтому в долгосрочной перспективе у нас есть огромные возможности резкого улучшения экономических и социальных показателей.
стр. 10-11
|
